— Просто давай всегда будем рядом.
Обычные слова, но они оказались способными на неожиданное: я согласилась. Я, которая в высшей степени асоциальное существо, до двадцати двух лет не целованная и ни разу не дружившая с мальчиком, согласилась переехать к незнакомому парню. У нас был не «просто секс» в ту пьяную ночь, каким-то чудом моё сознание пропустило в свой неприступный замок «чужеродные» эмоции. И они проросли, пустив глубокие надёжные корни. Или всё это случилось уже после того секса?
Однако сейчас я могу с уверенностью сказать, что к двадцати двум годам мой аутичный мозг определённо освоил искусство лукавства, потому что, отказываясь от секса, я уже немного лукавила: зелёные глаза, губы, волосы, шея, руки, и то, что скрывала футболка Кая, и что будущие и не только медики относят к грудной клетке, вынимали из меня абсолютно новые чувства и совершенно незнакомые мысли. То, что молодому, здоровому и физически развитому парню изредка приходилось от меня прятать, ещё не вызывало ни мыслей, ни ощущений… но и это было не за горами.
Глава 16. Поломанные кровати
Outerskies x Gabriel James — Possibilities
Кай сдержал слово: он не только не пытался склонить меня к близости, но даже не старался соблазнить. Только спросил:
— Тебе где больше нравится, у окна или с краю кровати?
— С краю.
И хотя мой выбор не слишком устраивал любителя свободных пространств и знатного клаустрофоба, он улыбнулся и согласился:
— Хорошо. Значит, я переезжаю к окну!
Сказал и не переехал. Его высоченная и совсем не худощавая фигура заняла почти всю кровать, так что моё расположение особо не играло никакой роли — я как маленькая луна на орбите земли, могла лишь изредка устроить солнечное затмение.
— Нужно купить новую кровать. Займусь этим завтра же, — заявил мой новоиспеченный парень, даже не оборачивая своё тело вокруг меня, оговоренной ранее буквой «С», а скорее просто подмяв под свой бок.
В ту нашу не первую статистически, но первую ночь официально «вместе» мы оба долго не могли уснуть.
— Адити со своим парнем разломали такую же точно кровать, как у тебя, — рассказываю, принюхиваясь к запаху его мыла и кожи и пытаясь понять, почему он так сильно мне нравится.
Кай смеётся, сотрясаясь всем своим телом, и неосторожно комментирует:
— Такая история, я думаю, имеется у каждого… все мы в определённом возрасте ломаем кровати!
После этого он осекается, сообразив, что ляпнул не то, что следовало, нервно сглатывает, не находя подходящих слов, чтобы исправить, а я пугаюсь неожиданного чувства, пронзившего мою грудь и всё то, что в ней есть острым болезненным пониманием: «У этого парня были и другие девушки. Он проделывал с ними то же, что и со мной, и скорее всего с ними ему было приятней». Но очень скоро ненастье в моей голове развеивается, потому что Кай находит для нас обоих оправдание:
