— Я думала, ты испугался за Криса.
Господи, как же она наивна.
— Нет, даже не это. Теперь ты понимаешь, кем, на самом деле, я был? Я стоял и думал только о том, что ты успела увидеть. Понял, что слишком много и ничего исправить уже не получится. Помню, как застыл, перебирая в своей воспалённой башке варианты, вернее, взвешивая шансы всё разрулить так, как мне нужно. А потом ты сказала, что любишь… а я не ожидал. Серьёзно! — не могу сдержать улыбку. — Даже не рассчитывал и не надеялся, просто поговорить хотел.
— Не могу поверить… Так ты отказался от меня? — спрашивает шёпотом, потому что, похоже, от обиды голос пропал.
Чёёёрт…
— Нет, конечно!
— О, Боже! А я-то думала, ты рванул за мной в коридор, чтобы… я не знаю…
Да, женщины нас сильно переоценивают и слишком щедро наделяют рыцарским нимбом.
— Так и было! — вру.
Мои руки притягивают её плотнее, но в эту секунду моё тепло её как будто обжигает. Как же иллюзорна жизнь, чёрт возьми! Ева на грани рыданий, но держится, отпихивая мои руки, хоть это и бесполезно: чем сильнее её напор, тем теснее мои объятия.
Я прижимаю губы к её уху и тоже шепчу:
— Неужели ты думаешь, я бы так легко тебя отпустил? Я может и мудак, но не дурак!
И это чистая правда.
— Ты отказался от меня позже, Дамиен. И сделал это дважды. А теперь, если бы из меня не вырвалось то идиотское «люблю», кто знает, что было бы?
— Оно никогда не было и не будет идиотским, — тихо замечаю.
— Так чем вы с ней занимались? — заглядывает в глаза.
— Секса не было, — сразу же выпаливаю правду в свою защиту.
— Смотря, что считать сексом.
— Ну, все подразумевают под этим одно и то же — половой акт.
— Ты сказал, она трогала тебя, а ты её нет.
Чёрт… Вот это память!
— Ну, целовала, наверное. Я теперь уже и не помню, — вру.
— Да? А я подумала о чём-то похожем на женские ласки мужскому органу…
Дьявол.
— Ну и извращённое же у тебя воображение!
— Думаешь?
— Ну вот же, факт налицо! Насочиняешь себе, потом сама же и обижаешься.
Ева со вздохом кладёт голову мне на плечо, а я мечтаю о волшебном ластике, способном стереть из моей истории плохие поступки. Да, она совершенно права в своих догадках — было именно то, о чём она подумала. Было в самом позорном и самом постыдном исполнении — у меня не было эрекции, а Мел упорно билась над ней, впервые столкнувшись с моей импотенцией. Да, я ничего не хотел. Впервые влюбился, впервые поссорился с любимой девушкой, мозгов не было, достоинства тоже, как и понимания таких простых, но важных вещей — судьба двоих в руках мужчины, в его стальной хватке и непоколебимости принятых решений. Допустил ошибку — исправляй — так просто. Но в свои девятнадцать я ещё не научился ответственности и впервые познал любовь — состояние души, в котором проблему не выбросишь, не зальёшь глазурью секса с другой, не пересидишь, не хватит ни одного дня, ни пяти. Внутренности выворачивает наизнанку, болит абсолютно всё, что может болеть, а ты лежишь плашмя и ничего, вот вообще ничего не хочешь кроме одного — обнять
