Ева трётся щекой, тычется носом, поджимает ноги, словно стремиться стать крошечной и спрятаться где-то в изгибе моей шеи или на груди. Она хочет стать частью меня.
Я очень хорошо осознаю вес ответственности, который теперь несу, понимаю, кем стал для неё, и не имею права ранить. Даже самая маленькая, крошечная обида способна нанести ей непоправимый урон. А предательство или даже двусмысленный неосторожный шаг просто убьёт её. Ева не просто уязвима, она стала хрупкой, как тонкий хрустальный шар — одно неловкое движение, и в твоих руках осколки.
— Я есть хочу, а ты? — вдруг спрашивает.
— И я, — вру, иначе она ещё долго будет лежать вот так, голодная.
Мы спускаемся на нашу кухню, не так давно соединённую со столовой, открывающей вид на самую большую воду в Ванкувере — залив. Ноябрь, но день сегодня выдался яркий, солнечный, красивый.
— Смотри, какое солнце сегодня яркое! — восхищается, освещая своей улыбкой наш дом ярче самого солнца. — Это потому что ты приехал!
И это утверждение, как, собственно, и просто факт наличия моей счастливой жены рядом, заставляет меня улыбнуться.
I started a joke — The Bee Gees
Я чищу мандарин, Ева наблюдает. Её сладкие губы сложены многозначительной трубочкой, в глазах нечто, похожее то ли на иронию, то ли на загадочность. Случаются моменты, как сейчас, например, когда я не могу прочесть выражения её лица. Она всегда для меня загадка, ребус повышенной сложности и это интригует.
Наконец Ева улыбается и, подложив ладонь под щёку, задаёт мне свою очередную задачку:
— Ты даже мандарин не как все нормальные люди чистишь!
— Почему это?
— Ну, простые смертные ковыряют кожуру ногтём, и только продуманный Дамиен делает крестообразный надрез, чтобы технично снять идентичные оранжевые лепестки.
— Так проще же! И быстрее, — объясняю.
— Да. Иногда я думаю: «Интересно, как устроен его мозг?».
— Обычно устроен! Нормально. Я не жалуюсь.
— Ну почему же сразу «жалуюсь»? Как раз наоборот: все мы — просто масса, и только Дамиен — особенный.
Вот как понять: стебётся или серьёзно рассуждает?
И вот она раскрывает карты:
— Помнишь, мы ездили всем классом на ферму перед Хэллоуином? Ну, типа fieldtrip, в октябре это было… Кажется, четвёртый класс … или пятый. Не важно.
Ева задумчиво отводит глаза, настраивая фокус на кадры памяти, стараясь выудить из неё побольше деталей. Догадываюсь, что эти внезапные воспоминания неспроста, но понятия не имею, к чему всё придёт. Это же ЕВА. Моя Ева…
