После захвата власти большевиками в 1917 году и начала Гражданской войны изображение увечий и инвалидности резко пошло на спад, поскольку внимание переключилось с империалистической войны на задачи создания и консолидации нового государства. Даже в ходе кровавой Гражданской войны раненый солдат, как правило, не появлялся в новом обличье на вездесущих советских плакатах — редким исключением выступают два плаката Александра Апсита «Вперед к победе» и «День раненого красноармейца», приуроченные к одному поводу (2 ноября 1919 года) [190]. Тем не менее в середине 1920‐х годов очень ограниченное количество изображений раненого ветерана Первой мировой все же было создано. Несомненно, самой душераздирающей из подобных работ были «Инвалиды войны» (1926) Юрия Пименова — показанная на проходившей в том же году второй выставке Общества художников-станковистов (ОСт), эта картина вызвала не вполне теплую реакцию [191]. Изображенные Пименовым два ветерана, которые бредут пошатываясь сквозь мрачный апокалиптический пейзаж, представлены в виде собственных останков. У них оторваны пальцы, выбиты зубы, а конечности перевязаны: эти люди взирают с полотна на зрителя помутневшими глазами, ослепленными газом. Однако перед нами не жалкие люди с дореволюционных плакатов, которым требуется милосердие. Вертикальное расположение и решительное движение вперед наделяют персонажей героизмом, часто отсутствовавшим на более ранних изображениях раненных на войне мужчин.
В ходе выставки ОСт критик Д. Аранович обвинил картину Пименова в том, что она слишком уж напоминала работы, показанные на проходившей незадолго до этого немецкой выставке[192]. Ее сходство с произведениями Отто Дикса и Георга Гросса, художников, которые разрабатывали ту же тему, в самом деле очевидны [193]. Хотя картины Дикса, как можно заметить по работам наподобие «Игроков в скат» («Инвалиды войны») (1920), наполнены черным юмором, которого нет в работе Пименова, в том, как немецкий художник видит воздействие войны на человеческое тело, присутствует та же бескомпромиссная жестокость [194]. С другой стороны, Гросс задействовал фигуру инвалида/раненого ветерана чтобы высказаться о социуме, изображая героев Первой мировой изолированными в немецком обществе и не замечаемыми правительством Веймарской республики, в то время как в работе Пименова отсутствовало прямое обвинение в адрес властей Российской империи. Те же примитивистский стиль живописи, пустынный антураж и смертельно-бледную изобразительную манеру можно обнаружить и в «Сером дне» (1921) Гросса. Однако, несмотря на представление Гроссом солдата как пренебрегаемой и лишенной заботы фигуры, что подчеркивает ироничное рабочее название этой картины «Муниципальный служащий для инвалидов войны» (название должности находящегося на переднем плане буржуазного субъекта, проходящего мимо бывшего солдата, не обращая внимания на его невзгоды), герои картины Пименова по меньшей мере довольствуются товариществом, позволяющим им облегчить физическое и эмоциональное страдание.
