Я вам, м-мать, кто? Мальчишка? Мне, м-мать, игрушки нужны?
Мне нужно выйти отсюда с хабаром.
И без проводника я это еще могу.
Но хабар-то…
– Достукались, удрал хромой самчишко. Где мои деньги, Призрак?
Когда я решил, что можно брать баб на серьезные дела? Я тогда крепко ошибся…
– Трак, Вышибале – один удар.
– Принято.
Секунду спустя слышу стон по связи.
– Вышибала, ты поняла?
– Дрянь!
– Еще?
– Нет. Я поняла, босс.
– Всем: этот Седой Петух еще заплатит за предательство. Жизнью заплатит. Белый Призрак таких вещей не прощает. Но до того, как Улле сбежал, этот сморчок признался мне, что места, по которым мы идем, до конца не выбиты. Выйти мы можем и без проводника. Однако сначала – несколько часов на приборный поиск. Трак, нарезаю сектор: отсюда до… до сих пор. Маг, подсвети ему. Вышибала, расчехли и наладь металлодетектор. Надежды мало, но…
– Босс…
– Маг? Я же велел: помоги Траку. Что еще?
– Босс, мой Котя вернулся из разведки. Он кое-что обнаружил тут… неподалеку… он дал мне маршрут… я проведу, и Улле не понадобится.
По связи разнеслось какое-то невнятное хрюканье.
– Браннер, это ты тут хряка изображаешь? Имеешь, что сказать?
– Я-а? Да-а… пожалуй. Лучше заниматься приборным поиском где угодно, только не там, где зона заражения синдромом манускрипта поблизости…
Да почему бы нет? Потроха пёсьи, слишком дорого всё это обошлось, чтобы начинать поиск наобум, притом в опасном месте, как это делают мальчишки.
– Маг, это далеко?
– Минут 10-15 средним шагом.
– Реально хабар?
– Очень похоже. Котя хорошо научен.
– Поведешь. На тебе, Маг, как я уже говорил, труба света. Трак – рядом, контролировать. Вышибала – грунтовый свет и металлодетектор. Браннер – за ней, а я замыкаю. Держать дистанцию. Двигаемся!
Кругом – ринхитье царство. Прямые коридоры сменились кривыми, узкими, вот спуск на второй уровень… ступеньки у них низкие, плоские, вырубали их тщательно. А потом, как я вижу, не раз ровняли, когда гладь ступеньки искривлялась под действием тысяч прошедших по ней ног. И… арка… Какой-то каменный язык свисает над лестницей. И на нем вырезан ужас: львиная морда, огромная, в ней одни острые клыки, а глаза замотаны каменными тряпками, глаз не видно. О, и ушей, кстати, тоже. Безликая пасть. Сразу видно: наваяли ринхиты, если вы, парни, понимаете, о чем это я. Те еще любители хоррора.
Миновали. С другой стороны языка всего один знак. Короткий и очень известный. Даже я его знаю: «Маворс».
– Маворс, – произносит Браннер, хотя его никто не спрашивал.
