Но только ли перед ребенком? Этот вопрос прожигал Чезаре голову в поисках ответа. Но сейчас не время размышлять над этим. Он снова надолго задержал внимательный взгляд на Карле, такой бледной, молчаливой.
Ежась под этим взглядом, Карла вспомнила, как они часто обедали здесь, за этим столом. Как легко было им разговаривать друг с другом, улыбаться, смеяться. Теперь же создавалось впечатление, что каждый из них закован в ледяной панцирь.
А что мы можем сказать друг другу? О чем тут говорить? Разве мы сможем сейчас разговаривать, как когда‑то прежде? Спокойно, дружелюбно…
– Как ты переносишь беременность? – Чезаре по‑прежнему произносил слова отрывисто, и они буквально врывались в поток унылых мыслей Карлы.
– Прекрасно, – ответила Карла таким же тоном. – Иногда немного тошнит, но не более того. В следующем триместре тошнота должна прекратиться.
Чезаре кивнул:
– Рад это слышать. – Он помолчал. – Я обеспечу тебе прием у любого специалиста в Риме, который тебе потребуется.
– Спасибо, – сказала Карла, безуспешно пытаясь придумать, что бы еще сказать.
– Тебе уже делали ультразвуковое исследование? – Очередной неловкий вопрос Чезаре в их натянутом диалоге лишь усугубил эмоциональное напряжение.
Карла отрицательно покачала головой.
– Вероятно, тебе надо пройти эту процедуру? Какие еще тесты тебе следует сделать?
– Я поговорю об этом с доктором, но, думаю, никаких сложностей не возникнет.
Чезаре снова кивнул:
– Хорошо.
Карла сидела, флегматично гоняя вилкой по тарелке остатки еды. Чезаре старался поддерживать вялотекущий, наводящий тоску разговор о ее беременности. Он задавал ей вопрос за вопросом, ответы на которые вызывали у нее затруднение.
По окончании обеда они направились пить кофе на террасу, в затененный от солнца зонтом уголок, овеваемый легким, несущим прохладу бризом. Отсюда было видно, как в бассейне искрится под солнцем вода.
– Какие физические нагрузки тебе рекомендованы? – спросил Чезаре.
– Какие захочу. Приоритет за плаванием – оно рекомендовано беременным вплоть до самых родов, – ответила Карла, бросив взгляд в сторону бассейна. То же сделал и Чезаре.
Он тоже, наверное, вспоминает, как мы, обнаженные, купались в этом бассейне под звездами.
Карла налила из серебряного кофейника черный кофе в чашку из тончайшего фарфора, поставила на блюдце и протянула Чезаре. Он натянуто улыбнулся, поблагодарил Карлу и с чашкой кофе в руке откинулся на спинку кресла, вытянув и скрестив длинные ноги.
