Миновав последний поворот, Коннор заметил на подъездной дорожке незнакомый белый автомобиль. Кто‑то проигнорировал знак, запрещающий въезд на его территорию. Возможно, очередной риелтор. Этот отполированный до блеска кремово‑белый «лексус» выглядел в точности как машина, принадлежащая риелтору.
Коннор скрипнул зубами и въехал на стоянку. Он вылез из машины в тот же самый момент, когда из «лексуса» выбралась женщина.
Не веря своим глазам, он несколько раз сморгнул. Она словно плыла к нему по воздуху, с вытянутыми вперед руками. Аромат ее духов долетел до него раньше, чем подошла она сама, окутал и околдовал. Она приблизилась, обняла его и положила голову ему на плечо. Каштановые волосы трепал легкий ветерок. Не в силах даже пошевелиться, Коннор стоял как вкопанный. Он был полностью в ее власти.
– Я в беде, Коннор, – низким, чуть хрипловатым голосом прошептала Саванна, и ее дыхание щекотнуло его шею. – И мне нужно алиби.
Тело Коннора, такое крепкое и мускулистое, мгновенно напряглось. Она знала, что он не будет податливой глиной, и слепить из него все, что хочется, не выйдет. Но все же надеялась, что ей не придется использовать тяжелую артиллерию.
Коннор отступил, и она тут же разжала объятия. Не стоит быть слишком прилипчивой.
Он сощурился и сложил руки на груди.
– И что на этот раз?
Саванна быстро перевела взгляд на пустую дорогу, по обеим сторонам которой тянулись ряды виноградных кустов, и состроила улыбку.
– Виноградник смотрится отлично. Жду не дождусь первой бутылки.
Коннор фыркнул.
– Ты серьезно пытаешься как‑то меня умаслить? По‑моему, ты достаточно хорошо меня знаешь.
– Надо же с чего‑то начать беседу. – Она коснулась его каменного бицепса. – Мы можем поговорить в доме?
– Погоди.
Коннор отвернулся, открыл дверь пикапа, покопался внутри и достал черную сумку – Идем, – бросил он и, не оглядываясь, зашагал к дому.
– М‑да. А я‑то ожидала, что ты расстелешь красную ковровую дорожку. После всего, что было.
– Скажи спасибо и за такое. Это больше, чем ты заслуживаешь – после всего, что было.
Саванна прикусила нижнюю губу. Ясно. Тяжелая артиллерия понадобится точно.
Войдя внутрь, она с удивлением выдохнула.
– Ты тут все переделал.
– Это теперь мой дом, а не родителей. Что не так? Тебе не нравится?
Она провела ладонью по спинке кремового кожаного дивана. Раньше на этом месте стоял другой, очень пухлый, с цветочной обивкой и многочисленными подушками, которые сшила мать Коннора.
