— Англичанку или немку, — поправил его Ярош. — Я не был во Франции.
— Хорошо, пиши, как есть. Тебе видней, — Фитиль дождался, когда чиновник закончит писать и предупредил: — «Крючок» у нас свой, если надеешься спастись, заявив ему, что оказался здесь против своей воли, то зря.
— Я понимаю. Разве сейчас может быть мафия без своего адвоката, — обреченно вздохнул Дмитрий Николаевич.
— Молодец, соображаешь. Тогда идем. Здесь рядом, только перейти из подвала на первый этаж, — сообщил Фитиль и коротко бросил Корнеплоду. — Развяжи человека.
Жара в Бишкеке стояла градусов под сорок, но Комбат не успел ее толком почувствовать. Едва он сошел с трапа самолета, его встретили и усадили в джип «Командор». Там работал кондиционер, создавая уютный микроклимат. Сопровождающим Бориса оказался молодой человек по имени Тимур. Он вместе с родителями уехал из Советского Союза много лет тому назад, едва представилась такая возможность. Тимур назвался военным переводчиком, хотя многоопытному Рублеву показалось, что круг его обязанностей несколько шире.
Американцы знали о возрасте Комбата и дали ему день отдыха, да еще Тимур поинтересовался:
— Может, одного дня мало, нужен второй?
— А от чего мне отдыхать? — спросил его Комбат.
— Ну как же? Дорога, дальний перелет.
— Так я же не сам летел, а на самолете.
Ну ладно, я — человек военный, что прикажут, то и сделаю, — решил Комбат, подумав, что помогать американцем можно и без лишнего рвения.
На следующее утро с военного аэродрома улетал транспортный самолет. Там забронировали места для Рублева и Тимура. Молодой человек пытался развлечь Бориса рассказами об Америке. Комбат слушал вполуха, только из вежливости. Странное дело, они находились высоко над землей, которая с одинаковым успехом могла быть хоть афганской, хоть гондурасской — какая разница на высоте нескольких тысяч метров. Однако на Комбата с какой-то особенной остротой нахлынули воспоминания. Словно исчезли многие годы, и он снова летел, чтобы возглавить свой батальон, повести его в очередной бой. Кажется, Тимур это понял и вскоре замолчал.
Бориса доставили в один из штабов союзнического контингента. Здесь были исключительно американцы, как пояснил Тимур, так как в Афганистане хватало представителей других англоговорящих наций. После общения со штабистами Комбат почувствовал горечь и обиду за свое государство. Ну почему мы не научились беречь людей так, как это делают в армиях бывшего вероятного противника?
