— Потому что ты ему трусы умудрился целиком в рот запихать. По самые гланды. Он сейчас задохнется.
— Это я перестарался. Ничего, бедняжка, потерпи капельку, сейчас я освобожу тебе ротик, и будет хорошо. Вот видишь. Правда, со скотчем удобнее? — с притворным сочувствием хлопотал Корнеплод над своей жертвой.
Затем он снова плюнул на паяльник и меланхолично констатировал:
— Остыл, зараза! Ладно, начнем с тепленького. В случае чего недолго разогреть.
— Ты, когда согласишься на мое предложение, руку подыми, чтобы зря не мучиться, — великодушно порекомендовал Ярошу Фитиль.
Чиновник оказался слаб. Он последовал совету бандита, едва почувствовал обжигающую боль и убедился, что его на самом деле будут жестоко пытать. Ведь до последнего момента он наивно думал, будто дело ограничится угрозами.
Фитиль приказал Корнеплоду остановиться и снять кляп.
— Согласен? — жестко спросил он.
— Кроме меня есть другие замороженные люди или я буду первым? — в свою очередь поинтересовался Ярош.
— Размечтался! Тоже мне нашелся Гагарин заморозки. У нас уже без малого десяток клиентов.
На душе у Дмитрия Николаевича сразу стало легче. Таков человек. Когда ты не один, когда у тебя есть сподвижники, единомышленники или предшественники, гораздо легче отважиться даже на самый отчаянный шаг.
— Ладно, я согласен, — тихо произнес чиновник.
— Вот и замечательно, спидоносец ты наш! — ухмыльнулся Фитиль.
— Какой еще спидоносец?
— Обыкновенный. Надо же как-то объяснить, почему ты решился на заморозку. А то очень странно получается. Вроде, здоровый, преуспевающий человек, и вдруг отправился в непредсказуемое путешествие к далеким потомкам. Вот тебе ручка, бумага, пиши давай!
— Что писать?
— О том, как во время своей заграничной командировки ты вступил в половую связь… так, дай подумать, с кем же ты вступил в половую связь? Ладно, пусть это будет гражданин Эфиопии…
— Я этого писать не буду, — категорически заявил Ярош.
— Тебе не нравятся эфиопы? — удивился Фитиль.
— И эфиопы тоже. Но еще отвратительнее твое желание выдать меня за гомосексуалиста, — согласившись на заморозку, Ярош перестал бояться бандитов и повел себя так, будто являлся хозяином положения.
Фитиль закрыл глаза на резко изменившееся поведение пленника. Пусть покуражится. Будем считать, что это его невысказанное последнее желание смертника, которое принято исполнять.
— Жаль. Голубой спидоносец — это было бы убедительно. В смысле, что такой человек скорее решился бы на заморозку, чем просто больной СПИДом. Но я не буду настаивать. Готов согласиться и на молодую красивую француженку, — милостиво согласился Фитиль.
