Чарка и лафитник — одной емкости (1/8 бутылки или 75 г), но разной формы: чарка похожа на рюмку с очень короткой ножкой, лафитник же — удлиненной цилиндрической, а чаще конусообразной формы рюмка. Обе формы хороши своей устойчивостью на столе. От стакана их отличает принципиально то обстоятельство, что стакан берется всей пятерней, а чарка и лафитник деликатненько, двумя пальчиками. Обычно лафитники и чарки делаются из темного стекла или металла.
Шкалик (от голландского skaal — чаша, шкала; водку и табак в Россию завез Петр из Голландии) — не для пития, им только отмеряли в кабаках водку. Шкалик назывался также осьмушкой, 1/8 бутылки (75 г), или косушкой, поскольку жест что наливания, что выпивания напоминал движение косца, некоторые же могли не только воспроизводить этот жест, но и монотонно повторять его до полнейшего окосения. Налитая в шкалик водка переливалась по чаркам и лафитникам, и хоть и невелика доза, а почему-то именно ею, а не стаканами накачивался народ. Когда в начале восьмидесятых вдруг и ненадолго вновь возникли рюмочные, основной мерой в них был все тот же неизменный шкалик — 75 г. Надо предполагать, что именно шкалик — идеальная разовая доза водки. Пара шкаликов — кружка, теперь бы сказали двойная доза. В старые добрые времена, заказывая кружку водки не на компанию, а на одного, человек демонстрировал либо свою отчаянность, либо как бы говорил: «У меня серьезная причина и веские обстоятельства: жена изменила, корова сдохла, лошадь пала, кошель сперли, старуху-процентщицу топором зарубил, погода испортилась».
Четвертинка — полшкалика (1/16 бутылки или 37,5 г), не надо путать с советской четвертинкой, которая в семь раз больше, чем в 1913 году.
Рюмка лежит на другом конце винных мер от бочки и потому здесь — такое же разнообразие калибров. Аперитивные рюмки (мадерные, портвейные, хересные), как правило, гораздо больше десертных (ликерных) и приближаются в своей мере к бокалу и фужеру. Десертная рюмка составляет 1/20 бутылки (30 г или унцию) и ассоциируется у нас с дозой «с наперсток», с Чеховым и «Серебряным веком», с хорошими манерами и манерными дамами, с изысканными прожигателями жизни.
Когда я был молодым, мне тоже было шестнадцать лет.
Мы с приятелем, которого также звали Саша, решили пойти в кабак, в настоящий кабак.
