Размышления Белинского о костюме не были случайностью. В этой своеобразной форме выразилось отношение автора очерка к реформам Петра I, многие из которых касались непосредственно костюма (см. сарафан, сибирка). Путь, по которому пошла Россия в результате реформ, был постоянным предметом споров в литературных кружках и салонах, а последствия — пагубные, по мнению одних, и плодотворные, по мнению других, — постоянно обсуждались в печати. Как мы видим, это отразилось и на страницах гоголевской поэмы.
Для нас важно и то, что появляется конкретная историческая дата — 1845 г., и, хотя в сложившуюся хронологическую схему работы Н. В. Гоголя над текстом второго тома эта дата не может внести существенных изменений, наши представления об этом периоде жизни писателя углубляются и конкретизируются (о работе Н. В. Гоголя над вторым томом «Мертвых душ» см.: Манн Ю. В. В поисках живой души. 2-е изд., испр. и доп. М., 1987. С. 173–192).
Итак, обратившись к единственному фрагменту из хорошо известного читателям произведения, мы выяснили, что костюм использовался
— как важная художественная деталь и стилистический прием,
— как средство выражения авторского отношения к действительности,
— как средство связи литературного произведения с внетекстовым миром, со всеми проблемами культурной и литературной жизни того времени.
Почему именно костюм предстает столь важным выразительным средством, деталью, которая выявляет не только пластический облик персонажей, но и их внутренний мир, определяет позицию самого автора литературного произведения?
Это заложено в самой природе костюма. Едва научились выделывать простейшие ткани и шить незамысловатые одеяния, костюм стал не только средством защиты от непогоды, но и определенным знаком. Одежда указывала на национальную и сословную принадлежность человека его имущественное положение и возраст и т. д. С течением времени увеличивалось число понятий, которые можно было донести до окружающих цветом и качеством ткани, орнаментом и формой костюма, наличием или отсутствием каких-то деталей. Когда речь шла о возрасте, то можно было указать массу подробностей — достигла ли девушка, например, брачного возраста, просватана ли она, а может быть, уже состоит в браке. Тогда костюм мог рассказать тем, кто не знает ее семьи, есть ли у женщины дети. Но прочесть, расшифровать без усилий все эти знаки, поскольку они усваивались в процессе повседневной жизни, могли лишь те, кто принадлежал к этой общности людей. У каждого народа в каждую историческую эпоху вырабатывались свои отличительные знаки. Они постоянно менялись. Влияли культурные контакты народа, техническое совершенствование ткачества, культурная традиция, расширение сырьевой базы и т. д. Неизменна оставалась суть — особый язык костюма.
