— Обязательно подумаю, — кивнул Женере. — Но давайте пока обойдемся. Даю слово: если почувствую, что охрана нужна, — свистну.
Сильченко улыбнулся:
— Свистите. А вот скажите — что делать, если мы обнаружим интересующего вас человека? Только сообщить вам? Или же прощупать немного.
— А вы можете сделать это аккуратно? Так, чтобы он не заметил того, что его щупали.
Сильченко хищно усмехнулся:
— Обижаете, господин Женере. Сделаем все в наилучшем виде.
— Прекрасно. Тогда делаем так: вы находите людей, интересующих меня, собираете про них то, что можете, и немедленно докладываете мне. Понятно? Без какой-либо самодеятельности.
— Вот и договорились, — ответил Сильченко.
— Только помните, Денис: если будет выбор, перегнуть палку или недогнуть, — смело недогибайте. Я тоже располагаю кое-какими возможностями. И они не менее эффективны, чем ваши.
— Я не сомневаюсь…
— Тогда всего вам хорошего.
— Вам того же. Ах, вот вам еще — в придачу к подарку.
Сильченко залез в стол, вытащил обойму с патронами, протянул Женере.
— Пусть будет. Пистолету положено быть с запасом боепитания. Итого у вас тридцать патронов. Думаю, на первый раз достаточно.
— Я не собираюсь развязывать здесь мировую войну, — с улыбкой подтвердил Клод, пряча обойму в карман.
* * *
В обед, как и планировалось, Рублев отправился на разговор с администраторшей. Лиза пила чай. Она была взволнована предстоящим разговором со странным постояльцем, о котором было составлено мнение как о сотруднике спецслужб на отдыхе. Но обедать ей волнение не мешало нисколько.
— Приятного аппетита, — сказал Борис, входя.
Лиза ответила улыбкой, показав перемазанные бутербродом зубы. Комбат подумал: хорошо, что он сам в это время не ест. Иногда эта простецкая непосредственность бывает смертоносна.
— Я хотел с вами вот о чем поговорить. Вы ведь были на дежурстве, правильно?
— Да, была. С восьми вечера заступила. И моя смена была до восьми утра.
— Хорошо, это я знаю. Давайте вот что выясним: кто еще помимо вас присутствует в гостинице ночью?
— Ну, как обычно. Горничные на всех этажах, охранники. Их теперь двое, так и ходят. После того как.
— Я знаю. Кто еще? — прервал Борис возможное повествование о смерти несчастного охранника, которого, судя по всему, запихали в распределительный шкаф.
— Еще? Ночная уборщица. И все, наверное.
— Наверное или все?
— Все, — после недолгого колебания ответила Лиза.
Рублев настаивал:
— Ну а вы точно вспомнили?
— Вообще, был еще столяр, он что-то резал у себя в подвале. Но он ушел около десяти вечера.
