— Почему «манерка»?
— А леший его знает. Манерка — и всё тут.
В ней Тимофеич выносит с завода спирт, которым положено протирать контакты. Не знаю уж, или контактов там слишком много, или они какого-то невероятного размера, или их вообще никогда не протирают, но такие же фляжки на предприятии имеют почти все работяги и даже отдельные труженицы.
— Миш, попадешься — с завода выгонят! — постоянно предупреждает маман.
— Ладно тебе...
— Послушай, на совещании в райкоме сказали: принято решение — покончить с несунами навсегда.
— Ага, пусть сначала начнут!
— Как не стыдно! Ты же коммунист!
— А коммунистам никто даром не наливает. Кто же, интересно знать, меня выгонит? И так работать некому! — усмехается в ответ Тимофеич. — Лимиту разную зазывают из деревни.
— А сам-то ты откуда?
— От верблюда.
Это чистая правда: не про верблюда, а про то, что работать некому. У проходных, по крайней мере на нашей Бакунинской улице, повсюду висят застекленные объявления, сверху крупно написано: «ТРЕБУЮТСЯ». А пониже и помельче перечисляется, кто именно: токари, слесари, водители, наладчики, фасовщики, грузчики, электрики, лекальщики, фрезеровщики, плотники... Позарез нужны даже карусельщики и револьверщики, хотя, казалось бы, желающих покрутиться на карусели и пострелять из револьвера должно быть выше крыши. Но это мне раньше так казалось — в детстве. Теперь-то я знаю, револьверщики из револьвера не стреляют, а карусельщики на карусели не крутятся. Те и другие работают на токарных станках. Наш сосед дядя Коля Черугин мне объяснил.
Мой отец, кстати, электрик и всюду требуется. Когда по телевизору рассказывают о страшной безработице в Америке, меня переполняет чувство гордости за нашу страну, где человек всегда уверен в завтрашнем дне и никогда не останется без дела. Правда, ни на одной школе почему-то не висит объявление: «ТРЕБУЕТСЯ ЗАВУЧ ИЛИ ДИРЕКТОР», а когда я поинтересовался у Лиды, отчего никто не требуется в райком, она испуганно приложила палец к губам и попросила никому больше такой идиотский вопрос не задавать.
— Почему?
— По кочану!
Так она всегда говорит, когда не знает ответа или считает, что я еще не дорос до правильного понимания. Взрослые даже не догадываются, насколько мы, несмышленые, хорошо разбираемся в том, до чего, по-ихнему, «не доросли»!
— Миш? — ласково спросила Лида, подкладывая ему картошки. — Мы-то с тобой когда на море поедем, слышишь?
— Слышу, — буркнул отец, не отрываясь от телевизора, хотя оперу терпеть не мог, предпочитая балет.
