На экране как раз начались буйные половецкие пляски. Из балерин ему нравится Уланова, а молодую и перспективную, как уверяет Серафима Николаевна, Плисецкую он называет почему-то пляшущим циркулем.
— Так хочется в море окунуться! — мечтательно промолвила маман, поведя молодыми плечами.
— У меня отпуск в ноябре.
— Опять? Почему?
— График такой.
— Тебе уже два года отпуск летом не давали. Сходи в завком!
— Бесполезно. Скажут как обычно: ты, Полуяков, коммунист и должен понимать производственную необходимость. Сами, суки, в июле отгуливают.
— Ты все-таки сходи!
— Ладно, схожу. Лид...
— Что?
— Под картошечку надо бы!
— А разве праздник сегодня? — строго удивилась она.
— А как же? Сын из пионерлагеря вернулся!
— И то правда. В завком сходишь?
— Схожу.
— Честное партийное?
— Честное партийное, — твердо пообещал отец и добавил: — Без креста!
Тут вот какая хитрость: если даешь слово, но при этом держишь, например, в кармане скрещенные пальцы, клятва не считается, ее можно не выполнять, а сказав «Без креста», ты обрекаешь себя на исполнительность.
— Ладно, только одну рюмочку! — благосклонно кивнула Лида.
— Две.
— Одну.
— Одну так одну. — Отец бросил на меня веселый взгляд, мол, видишь, сынок, Бог-то все-таки любит троицу!
Он играющей походкой шагнул к холодильнику, где стояла легальная бутылочка с разведенным спиртом, настоянным на лимонных корках. Раньше, до покупки «Бирюсы», масло, колбаса, сметана, напитки хранились у нас в авоське, вывешенной за окно — в форточку. Холодильник мы приобрели едва ли не позже всех соседей, потому что Лида никак не могла выбрать марку, мучилась полгода, даже похудела от колебаний — наверное, у нее тоже был «стресс», как у Вовки Петрыкина. Но, с другой стороны, ее можно понять. Попробуй выбери сразу! «Саратов» слишком громко работает. У «Севера» крошечная морозилка — на полцыпленка. «Апшерон» чересчур громоздкий для нашей комнаты. А на «ЗИЛ», самый лучший, вместительный, с покатыми женскими плечами, надо записываться, бегать на переклички и ждать года полтора. Башашкин сказал, что если бы Лида жила на Западе, то давно бы спятила, потому что там в продаже не пять-шесть, как у нас, а сто видов холодильников.
— Они там совсем ненормальные? — изумилась тетя Валя.
— Это капитализм, глупая женщина! — ответил дядя Юра. — Конкуренция творит чудеса!
Я хорошо помню, как произошел окончательный выбор. Отец, увидев, что Лида снова куксится и подозрительно нюхает, достав из форточки, кусок докторской, так хватил кулаком по столу, что задребезжал сервант и вылетела пробка из графина.
