В обломках заваливших улицы, были проложены туннели и подземные ходы. Здание освещалось электрической энергией, поступавшей с Джерсейской станции. Вентиляция проходила по шахтам лифтов, выведенных до двадцатого этажа. Подземная железная дорога, очутившаяся теперь глубоко под уровнем земли, снова была приведена в действие и обслуживала штаб.
Нью-Йорк стал подземным городом, Нью-Йорк стал американским Верденом.
В первый день Рождества я вместе со Спидом Биннеем совершил полет над развалинами Нью-Йорка и попытался в микрофон сообщить о том, как выглядел этот подземный город. Одновременно я попытался описать неприятельские позиции, расположенные к северу от Гаарлема. Для этой цели мне пришлось перелететь за передовые линии Карахановского расположения.
Недалеко от городка Юнкерс в штате Нью-Йорк наш аэроплан резко рванулся влево. Я бросил быстрый взгляд на Спида и увидел, что он бессильно поник на своем сиденье. Неприятельский аэроплан напал на нас, и мы летели вниз с головокружительной быстротой.
Я схватился за второе рулевое колесо, и мне удалось выпрямить аппарат. Снизу, стремительно ввысь, летела ко мне земля.
Мне почудилось, что я задыхаюсь. Горло мое пересохло, я не мог дышать. С трудом открыв глава, я увидел перед собой печальную, бледную женщину. На голове у нее была косынка сестры милосердия. Она улыбнулась – жалкая улыбка.
– Воды, – прошептал я, и она, поднесла к моим губам стакан. Сделав несколько глотков, я попытался взглянуть на нее.
– Вам теперь лучше. Все будет хорошо! – сказала она.
Я хотел спросить ее о том, где я нахожусь, но вместо этого у меня вырвалось:
– Сестра, расскажите, что произошло потом? Я знаю лишь, что наш аэроплан рухнул вниз.
– Вас подстрелили в тылу расположения красных – спокойно ответила сиделка. – Вы ранены, и находитесь в плену. Вы лежите в госпитале в Бостоне.
– С каких пор?
– Это произошло на Рождество, а на следующий день вас доставили сюда. Вы лежите здесь уже два дня.
– А где Спид?
– Кто?
– Мой пилот, юноша, который летел вместе со мной. Он жив?
– Он лежит рядом с вами, – ответила она, указав на соседнюю кровать. – Не он без сознания – пролом черепа.
– Он останется жить?
– Этого мы не знаем. Вы ни о чем не должны спрашивать меня. Постарайтесь уснуть, – тогда вам станет легче.
Я снова уснул, и, когда по прошествии десяти часов проснулся, почувствовал прилив сил и услышал где-то рядом с собой дикую американскую ругань.
– Поганый китаец, косоглазый дьявол, – я задам тебе перцу… теперь тебе захотелось белых женщин… ах, ты желтый горчичный пластырь!..
