Уголовное судопроизводство во Франции было тогда «крайне тягостно». Смертная казнь была слишком часта, а ход дел отличался, как и при инквизиции, неповоротливостью и излишней жестокостью.
Судов и органов с судебной властью было слишком много. Судебными должностями торговали, как дефицитным товаром. Сами судьи не были независимы. Они нередко отличались невежеством и обычно принадлежали к некоей замкнутой касте. Судов для быстрого решения мелких дел вообще не существовало. Со всех сторон раздавались требования мировых учреждений. И ко всему этому присоединялся остаток феодализма — помещичий суд. Фактически, это было полное беззаконие мелких местечковых деспотов.
В подобной обстановке то, о чем говорил доктор Гильотен, было сродни революции.
Почему?
Да потому, что он заявил, что, по его глубокому убеждению, гуманный вид смертной казни должен был стать прелюдией к ее полной отмене.
10 октября 1789 года депутат Гильотен говорил о том, что даже такой «привилегированный» вид казни, как обезглавливание мечом, имеет свои недостатки. Он говорил:
— Завершить дело при помощи меча можно лишь при соблюдении трех важнейших условий: исправности инструмента, ловкости исполнителя и абсолютного спокойствия приговоренного. Кроме того, меч нужно выправлять и точить после каждого удара, иначе быстрое достижение цели при публичной казни становится проблематичным: бывали случаи, что отрубить голову удавалось едва ли не с десятой попытки…
Вопреки протестам юристов — таких, например, как д’Агессо, — к концу предреволюционной эпохи наличествовало четыре разновидности казни, определяемые не только особенностями совершенного преступления, но иногда и личностью преступника. Нужно воздать должное доктору Гильотену: он первым выразил перед лицом Национального собрания протест против такого порядка вещей.
Жан БЛОК-МИШЕЛЬ, французский журналист и эссеист
Понятно, что доктор Гильотен пересказывал то, что ему поведал профессиональный палач Сансон.
Андрей Всеволжский в своей статье 2003 года «Приглашение на казнь», посвященной Гильотену, утверждает:
«На том историческом заседании постановили рассмотреть, исследовать и уточнить проект «чудодейственного» механизма. Им помимо Гильотена вплотную занялись еще три человека — лейб-медик короля хирург Антуан Луи, немецкий инженер Тобиас Шмидт и палач Шарль-Анри Сансон».
Это абсолютно неверно.
На самом деле, Гильотен был гуманистом и противником смертной казни. И его основная мысль заключалась в том, что смертная казнь, если уж она так важна для дела Революции и от нее невозможно вообще отказаться, тоже должна быть демократизирована. Он сказал, что до революции во Франции способ наказания зависел от благородства происхождения: преступников из простонародья обычно вешали, сжигали или четвертовали, а дворян «удостаивали чести» обезглавливания мечом. Так вот доктор Гильотен заявил, что то же четвертование или сожжение — это просто варварство, достойное лишь самых диких и необразованных народов, и эти безобразные виды казни следует отменить.
