Это был небольшого роста человек с очень неприятным голосом и тяжелым для слуха выговором. Члены Собрания обращались с ним презрительно, но Мирабо почувствовал в нем энергию и сказал, что этот человек выдвинется и далеко пойдет.
Что же получалось?
Получалось, что после похода рыночных торговок на Версаль и переезда короля в Париж, после всех сделанных уступок революция должна была, казалось бы, окончиться. Порядок должен был бы восстановиться, но на самом деле было совсем не так, и более проницательные люди во всех действиях черни видели только пролог к будущей кровавой трагедии.
Король уступил и, по сути, с тех пор содержался в Париже как в плену.
Многие, сознавая себя не в силах бороться с выпущенными на свободу хищниками, видя, что всякий признак власти уничтожается, что после первых уступок своевольным притязаниям черни наступит время полного господства кровожадных инстинктов, поспешили оставить Париж. Как же повезло тем, кто тогда вообще предусмотрительно уехал из Франции! Возмутительные сцены в Версале, наглое поведение черни и принуждение короля переехать в Париж оскорбили многих членов Национального учредительного собрания и даже побудили самых непримиримых отказаться от звания депутата.
Депутат Гильотен не отказался. Он был одним из тех, кто сопровождал королевскую семью в Париж. Король с королевой и семейством ехали в карете, окруженной поющими и пляшущими женщинами и некоторыми депутатами, следовавшими за каретами верхом. Жозеф-Игнас Гильотен не умел держаться в седле, и он ехал в одном из сопровождавших короля экипажей. Он был явно растерян и совершенно не представлял, что последует дальше.
А Национальное учредительное собрание пока сочло нужным остаться еще на несколько дней в Версале, в прежнем месте своих заседаний. Но вскоре и оно переехало в Париж.
На заседании 9 октября обсуждался порядок уголовного производства: по предложению Лафайета было определено учредить гласный суд, и подсудимому дали право избирать себе защитника.
А на следующий день, 10 октября 1789 года, члены Национального учредительного собрания долго шумели и не хотели расходиться с заседания. Жозеф-Игнас Гильотен внес на обсуждение важнейший закон, касающийся смертной казни во Франции.
Среди коллег он пользовался репутацией честного ученого и филантропа, и его даже назначили членом комиссии, которой было поручено пролить свет на «колдовство, волшебные палочки и животный магнетизм Месмера» <…> Его выслушали с уважением.
