— Ну это на на драгоценности его жены нисколько не тянет, усмехнулся лэр, — давайте спросим у нашего корчмаря, что там у них пропало? Он кстати видел серьги?
— Видел мельком. — Кивнула Мира. — И про бусы говорила, но ему не показывала.
— Жена трактирщика серьги увидела и все продать просила. — Вставил свои пять копеек Ярош.
— Хм… Это плохо, но думаю разрулим. — И громко спросил повернувшись к трактирщику. — А что пропало у вашей жены, вы помните?
— Конечно! Серьги и ожерелье.
— А откуда у нее серьги и ожерелье? — Опять поинтересовался Клим.
— Известно откуда, я знамо дело прикупил для ее. — Уперев руки в бока важно ответствовал Бенни-Бильворт.
— Хорошо, опишите нам эти серьги и ожерелье.
— Чего-о? — Озадаченно протянул гном. — Серьги как серьги, чего их описывать-то?
— Ага, сало как сало. — Усмехнулся Клим. — Вы выдвинули серьезное обвинение против моих поданных, господином которых является барон Эр-Риз. То есть обвинив его людей, вы обвинили его, а стало быть и меня, как его сюзерена. Описывайте или я признаю ваше обвинение ложным наветом! Ведь так, господин рыцарь? Мы в своем праве?
— Истинно, так! — Опять поддакнул сэр Готриб закивав словно болванчик.
— Ну там… ожерелье из самоцветов, а серьги… серьги с камушками. Синенькие такие… сапфиры вроде? — Неуверенно будто гадая ответил Бильворт.
— Господа извольте убедиться, что все не так, как говорит этот гном. — Показал Клим серьги вблизи барону и рыцарю.
— Я требую показать драгоценности и нам! — Опять встрял секретарь.
— Да заткнитесь вы уже! — Не сдержался Готриб и прошипел сквозь зубы, — чертовы недоростки!
— Вы не верите нам, титулованным особам, дворянам Врдосской Империи и Вэллора? — Гном на такой вопрос замялся, потом надувшись уселся в коляске. — Надеюсь у вас больше претензий нет?
— Нет. — Буркнул Альбрехт и взялся за вожжи, собираясь развернуть возок.
— Не так быстро, старина. — Окликнул его лэр и конный гвардеец придержал впряженных в таратайку пони.
— Ну, что еще? — Буркнул секретарь.
— Ну, а теперь я перечислю наши претензии. — И лэр стал загибать пальцы. — Ложное обвинение моих людей и стало быть нас, вы остались должны моим людям еще двенадцать ливров, — и пояснил, — это за три полных месяца и две недели, вы разговаривали с титулованными особами сидя, без должного почтения и не обращаясь к нам согласно уложению о титулах. И последнее- вы, — он ткнул пальцем поочередно в секретаря и трактирщика, — каждый, назвали нас хуманами. Что там у нас сказано в законодательстве Империи, насчет таких преступлений, господин барон?
