Климент опять сделал приглашающий жест:
— Что скажите, эйр Кринке?
— Да чего там говорить? Бильворт, обещал платить по шесть ливров в месяц, а выдали только половину
— Вы с вашей дочерью Мирой, отработали сколько? И сколько вам были должны заплатить?
— Полных три месяца и две недели, а заплатил господин Бильворт только половину. За три месяца выдали, мне девять ливров и дочке, стало быть, столько же.
— Они плохо работали! Я наложил штраф. — Выкрикнул трактирщик.
— А, кто вы такой, чтобы налагать штраф? — Удивился лэр. — Штраф может наложить только государственный судья, либо титулованная особа облаченная властью и так же выполняющая функцию судьи в своих владениях. Не так ли, господин рыцарь?
— Истинно, так, Ваша Светлость! — С уважением посмотрев на лэра подтвердил его слова Готриб и сделав суровое лицо посмотрел на красного как рак трактирщика.
— А они… они… хуманы драгоценности моей жены покрали! — Вдруг привстав на коляске закричал трактирщик. — Вот, она! — Показал он пальцем на Миру.
— Как вы смеете?! Чтобы моя дочь? — Вскочил и схватился рукой за сердце Ярош.
— Подождите, Кринке! Это серьезное обвинение. — Покачал головой лэр.
— Я ничего не брала! — Слезы брызнули из глаз девушки.
— Я официальное лицо и могу задержать этих людей для дальнейшего разбирательства. — Подал голос Альбрехт.
— С какого перепугу вы будете задерживать моих людей? И какое вы лицо тут, на землях империи? Вы не у себя в автономии Альбрехт, не забывайтесь! Пойдемте разберемся, господа. — Позвал Клим барона с рыцарем и направился к возу где находился Янош Кринке с дочерью.
— Такого просто не может быть, я никогда ничего не крала, господин барон. — Утирая слезы сказала девушка Эр-Ризу.
— Хорошо, рува, у вас есть с собой какие-нибудь драгоценности?
— Есть, драгоценности моей маменьки. — Кивнула девушка и вынула из баула с вещами маленькую шкатулочку. — Вот!
На расстеленный платок выпали, золотые серьги с изумрудами и бусы из янтаря.
— Хм… серьги довольно дороги. — Оценил их на глаз лэр. — Точно ваши?
— Что вы, Ваша Светлость, я готов поклясться. Серьги моей покойной жены. Мы жили довольно зажиточно, вот и прикупил подарок ей на рождение дочки. Не продавали даже в самые тяжелые времена. Хотел, чтобы Мира в них на свадебке станцевала. — Зачастил Кринке.
— Хорошо, хорошо. Я вам верю, эйр Ярош. Больше ничего в телеге нету? Если гномы обыск устроят?
— Нет, больше ничего. Вот еще только у меня. — Показал Кринке тонкое золотое колечко на своем пальце.
