– То же самое было и с дневниками отца.
– Но хотя бы к паре страниц трафарет должен подойти.
– Как занимательно, – произнесла стоявшая поодаль Лотти.
Леди Элеонора предпочла бы сейчас остаться с Чарльзом наедине, чтобы получить ответ на волновавший ее вопрос. Он сам хотел того же и одновременно страшился. Мысли об Элеоноре посещали его все чаще после знаменательного бала-маскарада. Он против воли вспоминал их поцелуй, прикосновения…
К тому же пора дать ответ, которого она так ждала.
Чарльз провел рукой по гладкой обложке. Тайна, которую он должен узнать, зашифрована на одной из страниц этой или похожей тетради. Ему необходимо получить все дневники, а значит, придется согласиться на условие их владелицы. Бог не оставит его, не вынудит сдержать слово. И поможет унять страсть.
Чтение дневников было занятием куда более интересным, чем поиск нужной страницы с трафаретом. Лотти, несмотря на недавнее заявление, нашла занятие скучным, извинилась и покинула гостиную.
Элеонора почувствовала, как сердце забилось быстрее, ведь они с Чарльзом остались наедине. Теперь она непременно заставит его ответить.
– Можем пропускать страницы с изображениями…
Он был совсем рядом, его теплое дыхание ласкало шею, будило волнующие воспоминания, от которых по телу бежали мурашки, будто шампанское с пузырьками стекало по коже.
– Отличная мысль.
Конечно, ведь им нужны только буквы, а их там нет. К тому же Элеонора боялась наткнуться на фривольные картинки, а такие были, она их видела, но ни за что бы не призналась Чарльзу.
Она попыталась перевернуть страницу с нарисованной башней, но зацепилась краем перчатки и перелистнула сразу несколько.
– Вам лучше их снять, – заметил Чарльз.
Взял из ее рук тетрадь и отложил в сторону вместе с трафаретом. Затем потянулся к ее руке, и Элеонора замерла. Расстегнув пуговицу, он скользнул пальцами по запястью и потянул ткань на себя. Когда же ее кожа стала такой чувствительной, что легкое прикосновение кажется возбуждающе интимным?
– Лорд Чарльз… – прошептала она.
– Просто Чарльз. – Он говорил тихо, медленно и удивительно спокойно. – Называйте меня Чарльз, Элеонора.
Во рту у нее мгновенно пересохло, и она поняла, что не сможет больше произнести ни слова. Не в силах отвести взгляд от его глаз, она кивнула. Перчатки были сняты, и ее руки лежали в его ладонях. Пальцы его были длинными, в нескольких местах кожа огрубела. Они сидели, наслаждаясь прикосновениями, и молчали.
