Песнь о Нибелунгах | страница 73
— Как знать, — сказали нибелунги. — Может, нам и придётся снова наведаться сюда, если проведаем, кто сгубил Зигфрида. Тогда враги узнают, сколь сильно любили мы своего короля.
Зигмунд на прощание обнял невестку и грустно молвил:
— С тяжёлым сердцем возвращаемся мы в родные края. Слишком много горя пришлось нам испить здесь.
С тем король вывел своих людей из Вормса и направился Рейну. Нибелунги никого не боялись и отправились без охраны. Если бы кто и рискнул напасть на них, дружина сумела бы постоять за себя.
Ни с кем из бургундов не захотел проститься старый король, но Гизельхер и Гернот сами подошли к нему и поклялись, что скорбят вместе с Зигмундом, и нет на них вины в смерти его сына.
— Ведает Бог на небесах, что невиновен я в гибели Зигфрида, — сказал со скорбью Гернот. — Я не слышал здесь ни одного дурного слова о Зигфриде и буду оплакивать его всю жизнь.
Млад Гизельхер всё же приставил к гостям охрану и проводил до самых Нидерландов.
С недоброй вестью явились домой старый Зигмунд и его дружина. Рыдания встретили их.
Что было с ними дальше, я не могу вам сказать. Знаю лишь, что сильно горевала Кримхильда в Вормсе и одолела свое отчаяние лишь потому, что рядом с ней все время был юный Гизельхер.
Так настал час торжества Брюнхильды. Ей и горя не было, что вдова днём и ночью пребывает в скорби — лишь вражду питала она к ней, чем однажды и навлекла беду на себя и всю страну.
Авентюра XIX. О том, как бургунды завладели кладом Нибелунгов
После того, как Кримхильда лишилась мужа, граф Эккеварт остался при ней вместе с толпою слуг. Целые дни напролёт проводил он с безутешной вдовой, всем сердцем горюя о Зигфриде.
Для вдовы был выстроен просторный, пышно обставленный дом рядом с собором. В нём и заперлась Кримхильда, лишь по утрам отправляясь со свитой в храм помолиться о покойном муже. Оттуда в жару и метель шла она на кладбище, где укрытый сырой землёй лежал Зигфрид. Как верная жена, молила она там Господа о спасении души своего супруга. То и дело с утешениями приходила к ней королева-мать, но ничто не могло облегчить горе её дочери. Ни одна жена вовеки не печалилась так о безвременно ушедшем супруге — создатель наделил её твёрдой душой.
Долго грустила она о Зигфриде, но в конце концов кара её настигла изменников.
Три с половиной года предавалась слезам и тоске Кримхильда. За всё это время не сказала она ни слова Гунтеру и не подняла глаз на лихого Хагена, убийцу её мужа.
И вот однажды владетель Тронье обратился к королю:
