— Я знаю тех разбойников, — ответила Кримхильда. — И да поможет Господь моим друзьям отплатить им. Ведь это вы и Хаген отняли у меня супруга.
Тут гости схватились за оружие, и бой уже готов был грянуть, но вдова снова сказала вассалам «ещё не время», и те подчинились.
Затем к останкам зятя с непритворной печалью в глазах приблизились Гернот и юный Гизельхер.
Началась служба, труп внесли в храм. Множество мужчин, женщин и детей вошло следом. Все в Вормсе любили Зигфрида, и неудивительно, что весь город проливал о нём слёзы.
— Сестра, уймите скорбь, покойник от этого не пробудится, — сказали Гизельхер и Гернот. — Мы же не оставим вас заботой и будем любить, пока живём на свете.
Но речи эти принесли вдове мало утешения.
К полудню кузнецы окончили работу. Труп, хоть Кримхильда и противилась этому, переложили с носилок в гроб и обвили драгоценным шёлком. И королева Ута, и её свита, и все, кто видел тело, плакали навзрыд, печалясь о Зигфриде, славнейшем из витязей. Едва герой был положен в гроб, и причт[11] начал службу, все, и друзья, и враги, принялись подавать медь и золото на помин его души.
Скорбящая Кримхильда сказала свите:
— Я не хочу, чтобы люди входили в расход из-за меня, несчастной, и моего супруга. И потому раздам на помин мужниной души его казну.
И взрослых, и детей оделили деньгами, чтобы каждый мог внести поминальную лепту. Друзья героя шли в храм до самой ночи, и более ста панихид было в тот день пропето по нему.
Когда же пение в соборе смолкло и все разошлись, Кримхильда попросила:
— Пусть кто-нибудь останется в соборе и вместе со мной бодрствует всю ночь до рассвета над тем, чья смерть навсегда лишила меня счастья. Хочу я наглядеться на мужа и все оставшиеся три дня и три ночи проведу над гробом без сна. Может, Господь и меня приберёт за это время и дарует благодетельный конец моим скорбям.
Горожане вернулись домой, а Кримхильда осталась горевать о супруге. Лишь причт, монахи да свита были с ней вместе в течение этих скорбных ночей и дней. И столь тяжело им было, что многие от горя не могли ни есть, ни пить, хотя слуги Зигмунда принесли в собор немало яств.
Да, великая беда постигла нибелунгов!
Все трое суток служили священники панихиду над покойным, и беднейший из них стал тогда богачом, так много золотой казны было принесено на помин души, и так много тысяч марок раздала вдова. Дабы вовек не исчезла память о Зигфриде, Кримхильда одарила монастыри землями, а нищие и недужные калеки ушли от неё в новых одеждах.
