Песнь о Нибелунгах | страница 71
Предания говорят, что до погребения витязя Кримхильда раздала тридцать тысяч марок золота.
Когда на третье утро началась обедня, на соборном кладбище, где с ночи собралась вся рейнская столица, снова раздался великий плач и стоны о погибшем — даже после смерти всем был дорог Зигфрид.
Но вот обедню допели до конца, вассалы подняли на руки гроб и понесли его к могиле. Тоска и скорбь переполняли сердца всех присутствующих, и слёзы ручьями лились из глаз.
На кладбище великое множество клириков в последний раз отпело Зигфрида.
Бедняжку Кримхильду, пока она дошла до могилы, свита не раз отливала холодной водой. Свет ещё не видел, чтобы кто-то горевал так сильно. И хотя дамы окружили её заботой и вниманием, лишь чудом осталась она жива.
— Окажите милость, прошу вас, — обратилась вдова к вассалам Зигфрида. — Дайте мне, злосчастной, малое утешение, позвольте в последний раз взглянуть на лик моего супруга.
И так жалобно она умоляла, так проливала слёзы, что витязям ничего не оставалось, как снять крышку с пышного гроба. Белоснежной рукой приподняв прекрасную голову Зигфрида, Кримхильда в последний раз поцеловала благородного рыцаря. И от тоски не слёзы, а кровь текла из глаз её. Едва живая от горя, долго прощалась с телом несчастная вдова, теряла сознание, а когда настало время уходить, не смогла идти сама, и слугам пришлось её нести на руках.
И вот героя опустили в сырую землю. Нибелунги грустили о Зигфриде безмерно, а Зигмунда смерть сына поразила так сильно, что больше никто не видел, чтобы он улыбнулся. Объятые горем и проклинающие недругов, некоторые из вассалов Зигфрида не ели целых три дня. Но настал день четвёртый, и горе отпустило их — нельзя живым вечно грустить о мёртвом.
Авентюра XVIII. О том, как Зигмунд возвратился домой
Настал день, Зигмунд пришёл к Кримхильде и, грустя, сказал ей:
— Таким гостям, как мы, не очень-то рады на Рейне, и потому хочу я вернуться на родину. Не желаете ли и вы, Кримхильда, отправиться вместе со мной? Никто не может поставить сестре в вину измену брата, и я никогда не упрекну вас в гибели Зигфрида. Больше того, в память о сыне стану заботиться о вас, как о дочери. Даже после смерти мужа должны вы сохранить всю власть, какою обладали ранее. Носите нидерландский венец на страх врагам, а люди Зигфрида станут охотно служить вам.
Кримхильда ответила согласием, и начались приготовления к отъезду. Вассалы принялись седлать ретивых скакунов, а дамы и девицы доставать дорожные наряды. Всех тяготило пребывание в стане врагов. Узнав, что Зигмунд хочет взять Кримхильду с собой в Нидерланды, бургундская родня принялась упрашивать вдову, чтобы та осталась с матерью и братьями.
