Сначала за Рейн переправили большой обоз. Всего хватало в тяжёлых вьюках — вина, хлеба, мяса, рыбы и прочих припасов, которых всегда в достатке у радушного государя.
Стан разбили на лесной опушке, откуда должен был начаться гон. Как только Гунтеру доложили, что прибыл его зять, король отдал приказ о начале охоты. Через минуту все были на своих местах.
— Кто же поведёт нас сквозь чащу леса к местам, где сможем мы поднять зверя? — спросил храбрый Зигфрид.
— Давайте разделимся, — ответил Хаген, — и не станем сходиться до самого окончания охоты. Пусть каждый промышляет самостоятельно, а потом мы посмотрим, кто из нас удачливее. Мы поделим меж собою ловчих и псов, а потом направимся в любую сторону по своему выбору. И честь тому, кто станет победителем!
— Мне нужно немного, — сказал супруг Кримхильды. — Вполне достаточно будет одной собаки. И если то будет проворный пёс да с хорошим нюхом, ни один зверь не уйдёт от нас.
Искусный ловчий, взяв подходящую собаку, лесными тропами повёл нидерландца в места, где дичи водилось столько, что Зигфрид едва поспевал за псом. И сколько бы зверей ни поднимал пёс, а поднял он их немало, каждого настигал смертельный удар героя. Конь под ним летел резвее любого зверя в округе, да и сам витязь был охотником хоть куда. Всегда и во всяком деле первенствовал Зигфрид, так и в этот день он первым уложил добычу — без промаха сразил дикого подсвинка. Потом герой наткнулся в лесу на огромного льва. Поднятый собакой зверь пустился наутёк, но Зигфрид достал тугой лук, и хищник, трижды прыгнув, упал на землю бездыханным. Немало похвал услышал храбрец за эту добычу.
Затем, пронзённые златопёрыми стрелами витязя, упали матёрый тур, четыре зубра и лось. Никакая добыча не в силах была ускользнуть от Зигфрида, а скакун его мог настичь даже быстроногую лань. Пёс вновь взял след и устремился в чащу вслед за матёрым кабаном. Зигфрид, спасая пса, галопом понёсся к зверю. Разгневанный секач увидел охотника, кинулся на него, но герой взмахнул мечом и кабан упал на землю. Да, такое мог совершить только Зигфрид! И пока он, стоя над зверем, свистом подзывал к себе собаку, слух о его деянии облетел округу.
— Зигфрид, — притворно взмолились охотники, — ради Бога, не опустошайте лес! Оставьте и на нашу долю хоть немного добычи.
Витязь улыбнулся, шутка польстила ему.
А в роще, где ещё недавно царила тишина, стоял шум и гам. Эхо разносило по горам и долам смех, крики, конский топот и лай борзых, целых две дюжины которых носилось под сенью деревьев.
