– Нет.
Силкас Руин смотрел на пылающие угли у себя в ладонях.
– Вот это. Твое истинное имя, Риадд Элейс, означает «Огненные Руки». Твоя мать заглянула в душу собственному сыну и увидела в ней все, что следовало. Наверное, она обожала тебя – но и боялась.
– Она умерла, потому что избрала предательство.
– Она поступила, как ей велела текущая у нее в жилах кровь элейнтов, – но ты унаследовал и кровь своего отца, смертного, человека, которого я успел близко узнать и понимаю так хорошо, насколько это вообще возможно. Человека, которого я научился уважать. Он первым из всех понял, для чего нужна девочка, первым осознал, что мне предстоит совершить, – и еще понимал, что меня отнюдь не радует перспектива запятнать ее кровью собственные руки. Он, однако, не стал мне мешать. Я пока не до конца разобрался, что же случилось тогда у врат – схватка с Сушеным, неуместная попытка несчастного Фира Сэнгара повторить деяние Скабандари, – только судьба Кубышки была предопределена с самого начала. Она была семенем Азата, а семя должно упасть в благодатную почву. – Он снова высыпал в огонь угли, уже остывшие. – Но она еще так юна. Ей нужно время, а если мы не встанем на пути у грядущего хаоса, времени у нее не будет – тогда имассы умрут. И твой отец. Умрут все. – Он встал и повернулся к Руду. – Нам пора. Корабас ждет.
– Кто это – Корабас?
– Нам придется обратиться. Каллоров мертвый Путь нам вполне подойдет. Корабас – это элейнт, Риадд. Она – Отатараловый дракон. В человеческой душе тоже присутствует хаос, это дар тебе от смертных, но берегись – он способен обернуться пламенем у тебя в ладонях.
– Пусть даже меня и так зовут «Огненные Руки»?
Красные глаза тисте анди словно на мгновение утратили блеск.
– Я тебя предупредил.
– Зачем нам встречаться с этой Корабас?
Силкас отряхнул ладони от золы.
– Ее освободят, и мы не сможем этого предотвратить. Я намерен убедить тебя, что нам не стоит и пытаться.
Руд обнаружил, что все еще крепко сжимает кулаки – до боли.
– Ты слишком мало мне говоришь.
– Это лучше, чем слишком много.
– Потому что боишься меня, как и моя мать.
– Да.
– Скажи, Силкас Руин, кто из вас, тебя и твоих братьев, был самым честным?
Тисте анди лишь склонил голову набок, потом улыбнулся.
Некоторое время спустя в темное небо взмыли два дракона – один из них отливал полированным золотом, то появляясь из мрака оранжевым отблеском, то вновь исчезая, другой был тускло-белым, светился мертвенной бледностью – лишь глаза его горели, словно угли.
