Впереди показалась толпа народу, запрудившая улицу перед школой. Когда Это была та самая средняя школа, во дворе которой осетины хоронили погибших, (снятые нами здесь кадры обойдут впоследствии большинство каналов международных служб теленовостей). Над головами толпы в окнах второго этажа выставлены фотографии погибших. Один из них в милицейской форме. Вот так! На разных сторонах противостоят друг другу бывшие сотрудники одних и тех же райотделов.
Сбоку на дороге два российских бронетранспортёра. Один из офицеров снимал происходящее небольшой видеокамерой. Вася тоже работал. Он спокойно, без суеты снимаел бурлящую толпу, потрясающих оружием ораторов, в поисках хорошего ракурса отходил, придвигался, становился на колени. плавно водил камерой, чтобы сделать панорамный обзор и зацепить в кадр российские БТР-ы.
Зура тоже, мелькал в толпе, у него была восьмёрка — хороший профессиональный «прибор», а у меня наша третья камера — маленький «Панасоник» формата VHC, любительская машинка, которую мы прихватили исходя из принципа — «два хорошо, а три лучше». Что-нибудь «горячее» вполне сошло бы и на VHC, к тому же маленькая камера в горячих точках имеет свои преимущества — она удобнее в обращении, и её легко спрятать под одеждой, если в том появится нужда. Я держал её включённой, но не снимал, а искал «горячие» планы.
Спустя полчаса яувидел, что Вася с Зурабом стоят у российских БТР-ов и беседуют с офицерами, по-видимому, рассудив, что лучше вернуться с военными, чем тащиться обратно на баррикаду пешком, рискуя при этом аппаратурой, отснятым материалом и, наконец, собственной головой[6].
В суматохе мы потеряли своих провожатых и последовав примеру ребят я принялся пробираться сквозь толпу к дороге. По пути туда, я неожиданно заметил знакомую улыбку.
О радиостанции «Свобода» я уже упоминал в первых главах нашей истории. Так вот эта организация имела в то время в Грузии нескольких корреспондентов. Одним из них был Зураб Кодалашвили, другим некий господин Попхадзе, ну а третьим Михаил Тавхелидзе, или для друзей Тавхед — худощавый молодой человек с редкой щетиной вокруг вечно улыбающегося рта.
Именно на эту плохо выбритую улыбку я с ходу и налетел. Увидевший меня Тавхед, не переставая улыбаться, открыл рот и громко произнёс несколько слов от которых я обомлел и вклинился в толпу как штопор в винную пробку, сделав вид, что ни Тавхелидзе, ни его слова ко мне никакого отношения не имели. Немного усилий и пронизавший пробку штопор вышел с другой стороны, тут он остановился, начал вращаться в противоположную сторону и сказав — «Чпок!», пробка вылетела из горлышка! Я стоял на дороге рядом с БТР-ами, с брони которых мне уже протягивали руки Вася с Зурабом.
