«Далеко не ходите, на том конце улицы хозяйничают партизаны, нас разделяет мёртвая зона. Забредёте туда можете пулю словить. Вчера здесь расстреляли наш автобус с ребятами из патрульно-постовой. Вон он стоит, правее двухэтажного дома. Сейчас спокойно, можете подойти к нему, но дальше не продвигайтесь. И не торчите там долго. У тех деревьев, что рядом с кирпичной оградой наша крайняя позиция, а дальше увидите большую баррикаду, за ней уже осетины…».
Втроём мы осторожно подобрались вплотную к автобусу. Тихо. Скупое зимнее солнышко наконец пробилось сквозь сизый кисель, растёкшийся по небу. Его лучи одновременно легли на припорошенные снегом тополя над головой, на бурую слякоть под ногами, на стены домов вокруг нас.
Если бы не этот усеянный пулевыми пробоинами автобус, можно было забыть о войне. Но он торчал прямо перед глазами как израненный зверь, которого растреляли в упор, когда он шёл по своей тропе, и забыть о войне было невозможно.
Первые выстрелы убили шофёра, автобус вынесло на обочину, развернуло поперёк дороги, он оставил за собой чёрную ломаную кривую из земли со снегом и врезался в дерево. Так он представлял отличную мишень и был буквально изрешёчен пулями.
Я поднялся по ступенькам. Под ногами захрустели осколки стёкол. Я увидел разбросанные по полу каски, синие зимние шапки с милицейскими кокардами, сорванные погоны, пуговицы. Повсюду пятна и сгустки крови, пулемётные очереди безжалостно кромсали человеческую плоть.
Вася вовсю работал своим ВЕТАСАМ-ом. У меня была вторая камера — небольшая «восьмёрка». Я включил её…
Закончив сьёмку мы бегом добрались до крайней позиции федералов о которой говорил давешний майор. Она представляла собой ровный прямоугольник из мешков с песком за которым на ящиках устроились четверо или пятеро милиционеров с «калашниковыми». Сбоку под прикрытием дома стояли палатки.
Наше появление произвело впечатление — на войне вид гражданских людей навевает мысли о доме. Нас засыпали вопросами, предложили удобные места, угостили консервами, налили вина.
К трём часам дня у нас набралось достаточное количество отснятого материала. Пора было думать о том, чтобы организовать съёмку на противоположной стороне — в осетинском лагере.
Для этого следовало сходить туда и договориться. Ещё точнее: выйти на одну из улиц перегороженных баррикадами, миновать милицейский пост, пересечь ничейную полосу, проникнуть за баррикаду, договориться о съёмках и проделать этот путь в обратном порядке.
