Скорее популярностью на улице пользуется дочь ее Римма Петровна, по мужу-инженеру — Кузихина. Но ту не люблю я. Прикарпатская смуглота ее отца вылилась в ней с возрастом во что-то темноватое и приторное, как пережженный сахар. В Римке сильны представления о том, как всему положено быть: должно быть именно таким образом и укладом, а не иначе. Так, Римка презрительно жалеет незамужних, а так как жалеть ей приходится почти полгорода своих сверстниц и старше себя, то делает она это с тем большей напористостью и удовлетворением. Но все это сдобрено на ее растекшемся лице сладкой улыбкой, и вот, поди ж ты, не задевает… Так же сильно в ней представление, что жить надо именно полной чашей, и их воскресный выезд с мужем на «Жигулях» (в остальное время машина стоит в скрупулезно изолированном от атмосферных воздействий гараже) выглядит агитпробегом в пользу этой идеи и также не задевает… Вместе с убеждениями в надлежащем и неукоснительном в ней развито представление об обилии возможностей, ходов и лазеек, которыми грех не воспользоваться. Работает она в торговой железнодорожной инспекции, и уж каждый на улице чем-нибудь да ей обязан. («Чтобы не завидовали…») И со всяким она поговорит бесцеремоннейше, со всегдашней своей кондитерской и ядовитой улыбкой, поучит уму-разуму. За компанию посетует на какую-нибудь свою незадачу, чтоб не вспугнуть везенье. Это ходячий здравый смысл, такой здравый — как здоровая, слишком здоровая кровь может давить и чревата апоплексическим ударом…
Вот идут они рядом… Есть ли у них что-то общее? В основном это то, что они любят друг друга. Не судят…
Правда, у тетки Таисы тоже сильно сознание должного и положенного. Но у нее это содержит в себе — «что заслужено» и «то, что достойно». Небольшое вроде бы смещение…
Что тут? И откуда? Может, дело в том, что сейчас вошло в зрелость поколение, не имевшее в войну детства, а потом шагнувшее сразу в довольно обеспеченную взрослость (основные тяготы легли на плечи заслонивших их матерей), может, потому оно сейчас так жадно «добирает» все у жизни?..
Тетка Тася пойдет после нашей прогулки в гости к дочери. Я простыла. У Римки мне будет скучно и почти физически душно. Лучше уж я полежу пока на положении больной.
Вот вечером придет тетка Таиса и расскажет дальше.
…А уж на Волховском фронте были тогда главные бои. Петя мой как раз оттуда писал. Говорил, что «ничего, мы тут прочно стоим, а там и продвигаться начнем». И — «для дочки все сделай». Римка ослабела у меня вконец, кашляла.
