В дверь позвонили. Жуя, Геннадий Ильич отправился открывать. Он ждал брата и в недоумении уставился на двух парней лет двадцати, которых увидел перед собой на лестничной площадке. Оба были в кожаных куртках с меховыми воротниками и в спортивных штанах.
— Здравствуйте, — произнес тот, что повыше. — Вы Серегин отец?
— Я, — машинально представился Геннадий Ильич и с усилием проглотил кусок, застрявший в горле.
Он знал, что сейчас услышит. Знал еще до того, как парни стащили с голов свои шерстяные шапочки. В мозгу промелькнула мысль, что нужно не дать им говорить, и тогда все обойдется. Столкнуть их с лестницы? Захлопнуть перед ними дверь и убежать в дальний конец квартиры, зажимая уши?
Геннадий Ильич остался стоять на месте. По его коже побежали мурашки. Он взял себя ладонями за локти.
— Сергея… — выдавил из себя парень. — Сергей… Он во второй больнице.
— Живой?
Парни переглянулись и медленно покачали головами.
— До утра не дотянул, — сказал другой парень. — У него раны тяжелые были. Жизненно несовместимые, так доктор заяснил.
— Несовместимые с жизнью, — поправил товарищ.
Геннадий Ильич почувствовал ледяное спокойствие. Все самое плохое, самое страшное уже произошло. Больше нечего было бояться. Все кончилось.
— Откуда раны? — спросил он.
Парни посмотрели друг на друга и одновременно приготовились бежать. Геннадий Ильич оказался проворнее. Он схватил одного за шкирку и прижал к стене.
— Откуда раны, я спрашиваю?
— Кавказцы… — пробормотал парень. — У нас с ними терки. Пустите!
Он вырвался и бросился вниз, где его уже дожидался товарищ.
— Вторая больница! — выкрикнул кто-то из них на бегу. — Там все узнаете.
— Чего тут у тебя? — спросил незнакомый худой мужчина. — Чуть не сбили с ног.
Геннадий Ильич сфокусировал зрение и увидел, что перед ним стоит состарившийся брат.
— Тут у меня беда, — произнес он. — Сына убили. Сережу. Ты заходи. Мне ехать надо.
Он стал одеваться, не очень понимая, что и куда нужно просовывать и застегивать. Александр стоял столбом в прихожей. Снег таял на его летних туфлях. Геннадий Ильич посмотрел на набежавшие лужицы и подумал, что ему следовало бы посидеть в одиночестве и, может быть, поплакать. Вместо этого он сказал:
— Поставь туфли сушиться на батарею. Я тебе потом что-нибудь найду. У вас с Сережей один размер?
— Не знаю, — растерянно произнес брат.
— Вот и я не знаю, — сказал Геннадий Ильич. — Убили Сережу. Такое может быть?
Брат молчал.
— Поеду. Не помнишь, какая больница?
