Забравшись внутрь, Геннадий Ильич с удовлетворением обнаружил на кровати фигуру спящего в одежде человека. Достать пистолет он не потрудился, осознавая свое физическое преимущество перед Аликом.
— Вставай, маленький засранец, — сказал он. — Разговор есть.
Разговор не получился. С кровати поднялся вовсе не Алик, а незнакомый молодой человек в спортивном костюме и кроссовках. Это явилось для Геннадия полной неожиданностью. Парень был на полголовы выше и обладал невероятной подвижностью. Прежде чем Геннадий Ильич успел приготовиться к обороне, он получил в челюсть и отправился в нокдаун, который мог закончиться для него плачевно. Положение спас спортивный парень, поспешивший добить противника. Склонившись над Геннадием Ильичом, он занес кулак и не сумел отразить удар пальцев, расставленных вилкой.
— Уй! — взвыл он, схватившись за глаза. — Шурик! Сюда! Он здесь.
«Меня ждали, — понял Геннадий Ильич. — Приметил все-таки Алик, сволочь, но виду не подал. Хитрая бестия».
Дальше думать было некогда. В спальню ворвался еще один рослый спортсмен с криком:
— Ты здесь, Жека? Где этот хрен?
Геннадий Ильич объявился прямо перед ним, запрыгнув на кровать, а оттуда — на парня. Он знал, что шансов в кулачном бою у него практически нет, а если дело дойдет до размахивания ногами, то его просто забьют до смерти или до потери сознания. Ни первый, ни второй вариант его не устраивал. Повалив Шурика на пол, он и ему всадил пальцы в глазницы, а затем двинул локтем в разинутый для крика рот.
Это были жестокие приемы уличной драки, бесчестной и бескомпромиссной, когда побеждает не сильнейший, а подлейший. Геннадий Ильич не мог позволить себе подохнуть в драке с двумя здоровыми молодыми парнями или быть взятым в плен, чтобы, опять же, подохнуть, только несколько позже и в мучениях. У него была женщина, за которую он был в ответе. Он не думал об этом, но бился не только за свою жизнь, но и за нее тоже.
Жека, подоспевший сзади, огрел Геннадия Ильича по затылку ребром ладони, которая у него была тверже деревянной. В глазах потемнело. Избегая повторного удара, Геннадий Ильич уперся макушкой в грудь лежащего под ним спортсмена и кувыркнулся через голову. В конце трюка он больно ударился копчиком и задохнулся от боли. Его заминкой хотел воспользоваться Жека, но налетел на поднимавшегося с пола товарища. Оба упали.
Пока они возились, освобождаясь друг от друга, Геннадий Ильич успел вскочить, схватить за спинку стул с одеждой и опустить его на голову Шурика, поднимавшегося первым. Стул был тяжелый, добротный, не то что дешевые и хлипкие. Он выдержал несколько таких ударов, в которые Геннадий Ильич вкладывал все силы.
