Караев не собирался вступать с ним в единоборство. Он бросил в Сильву дротик и во все горло позвал на помощь.
Тем временем спортсмены взялись за Енота и Шушу по-настоящему. Они наносили осетинам такие жестокие удары, что по звучанию это походило на то, как если бы они без устали охаживали кулаками боксерские груши. Караев, бросившийся к двери, был перехвачен Сильвой и со всего размаху припечатан к колонне. Мишень упала, сквозь щели лакированных досок на потолке посыпалась труха.
Караев хотел подать голос снова, когда врезался в колонну вторично. Рот наполнился кровью и плавающими в ней зубами.
— Что, джигит? — спросил Сильва. — Не нравится?
Он поволок Караева к окну, ударил головой о подоконник, поставил ровно, приподнял и сбросил вниз.
Падая, осетин успел увидеть лестницу, прислоненную к стене, и двор, наполненный спортсменами. Потом перед глазами Караева взорвался фейерверк. Оглушенный, он не видел, как его соотечественники позорно разбегаются во все стороны, ища спасения от бейсбольных бит и нунчаков, которыми их обрабатывали.
Из окна вылетел еще один осетин и, пробив шиферную крышу пристройки, застрял в ней по пояс. Раздалось несколько беспорядочных выстрелов, не причинивших спортсменам никакого вреда. Кто-то из кавказцев схватился за нож и был вынужден разжать пальцы, получив перелом лучевой кости.
И этого Караев тоже не видел, вяло барахтаясь в снегу. Зато Оля Карасева следила за происходящим во все глаза. В комнату, где избивали Енота и Шушу, вбежал третий спортсмен, держа в руке прихваченный где-то бильярдный кий.
— Отойди, Леха! — крикнул он азартно и стал вбивать кий в глотку лежащего на полу Енота.
Шуша быстро пополз к выходу, но его настигли и вышвырнули в окно. Не обратив внимания на девушку, спортсмены, гогоча и толкаясь, ринулись вниз.
Оля осталась наедине с Енотом. Окровавленный кий вывалился из его рта, ощетинившегося красными осколками зубов. Оля открыла шкаф и принялась натягивать на себя что попало: тесный свитер, какую-то дурацкую джинсовую куртку, летние брюки. Обуви в шкафу не нашлось, но Оля решила, что раздобудет что-нибудь внизу.
Прежде чем покинуть комнату, она, пыхтя, придвинула к Еноту кадку с пальмой, надрываясь, подняла и опустила со стоном. Под кадкой затрещало. Бросив ее, Оля воровато огляделась, отряхнулась и побежала вниз за спортсменами.
На лестнице, в холле и во дворе лежали убитые и искалеченные осетины. Спортсмены, весело перекликаясь, обыскивали их, забирая деньги, гаджеты и оружие. Один крикнул:
