— Если они были — выжившие, — согласился Фёдор. — Кроме Ротта, само собой.
— Как минимум, Тина выжила в крушении, — ответил Шраут. Все снова уставились на него.
— Так… ты только что говорил, что…
— Говорил, — кажется, Шраут и сам был не рад, что сказал это. — Она моя сестра. А Шрауты чувствуют друг друга. Как минимум, крушение она пережила.
Рита и Фёдор переглянулись, а Герман продолжал, чуть привстав:
— И я напоминаю вам, что такой она и должна остаться. Меня не волнует, что будет с Роттом и остальными, но моя сестра не должна пострадать — таково условие нашего сотрудничества.
— Мы помним, — сухо кивнула Рита. — Не нужно повышать тон, КОБР свои обязательства выполняет.
— Погодите, — вмешался Иван. — Если вы, Шрауты, чувствуете друг друга, а Тина находится рядом с Марком Роттом…
— Почувствовать, где она? — угадал Герман.
— Чем скорее мы отыщем Ротта, тем скорее она перестанет находиться возле него, — пожал плечами Иван. — Насколько я понял из его личного дела, этот парень — ходячий генератор неприятностей самого дикого свойства.
«Как и я сам», — пронеслось у него в голове. Знакомая картинка, даже слишком знакомая.
— Скверна, — кивнул Герман на затемнённое окно. — Я знаю, что Тина пережила крушение и оставалась жива до момента, когда разлилась скверна. Дальше… через такие помехи сложно что-то почувствовать.
Какое-то время все молчали; затем Фёдор молча взял ноутбук со стола и сложил.
— Ладно, — кивнула Рита. — И на том спасибо. Мы постараемся… обеспечить безопасность твоей сестры, и, возможно, сообщить, если что-то узнаем о её судьбе.
— В одном вы правы, — согласился Герман. — Я тоже… читал личное дело Марка Ротта. Чем больше времени она проводит рядом с ним, тем хреновее.
Иван тоже встал.
— Могу я… кое-что спросить? — поглядел он на парня. — Просто… мне интересно. Зачем тебе это?
— Работать с вами? — сразу сообразил тот. Рита и Фёдор тут же кинули на Ивана злобные взгляды, но тот лишь кивнул головой.
— Ты Шраут, — продолжил он. — В Империи у тебя есть всё — деньги, власть… а ты работаешь на нас.
— У меня есть всё? — грустно хмыкнул Герман. — Да поглядите на меня. Я умираю. У меня даже будущего нет.
Он медленно, держась за кресло, поднялся с места.
— А что до твоего вопроса… А что мне оставалось? Отец и мать — напыщенные снобы с мерзкими характерами. Дед думает только о пользе для страны, и даже сестра — единственный вменяемый человек в этой семейке — сбежала в Альянс при первой же возможности.
