Ненецкие женщины - в цветастых длиннополых платьях, не обремененные избыточным весом. Вели себя свободно. Вмешивались в разговоры. Но ели отдельно. После мужчин. Переставив низкий столик на свою, правую, сторону чума.
В колыхающемся свете северного сияния мы с Олегом возвращались в Аксарку. Хотя могли бы остаться у кочевников. Гость может прожить в чуме, сколько ему необходимо. Закон тундры. Он гораздо надежнее, чем Конституция Российской Федерации, которую меняют в зависимости от прихотей каждого нового президента.
* * *
Близкий Афганистан проявляется в Душанбе. Дни афганской культуры с завидной периодичностью, саммиты по примирению в Афганистане, афганские беженцы и наркотики. Беженцы легко и скоро встраиваются в новую жизнь. Их женщины быстро сбрасывают чадру. Их девушки и дети навязчиво просят европейского вида мужчин и женщин, женщин, конечно, чаще, сфотографироваться вместе. Молодые афганцы без особого труда вплавляются в местные криминальные группировки. Или, наоборот, становятся самыми успешными учениками или студентами.
Антон привез афганскую анашу. Ко мне, на Гиссарскую. Выпускаем дым в открытые окна на балконе. Говорим о музыке. О прошедшем пару часов назад концерте швейцарских реперов. В театре Маяковского. Собралась вся душанбинская la boheme. Иностранцы, местные русские и татары. Почти не было таджиков. Я и Антон попытались зацепиться за каких-нибудь, хоть чуть-чуть симпатичных, девушек. Не получилось. После концерта Антон поехал за анашой.
Анаша сталкивает меня с четвертого этажа на Гиссарской в Мазари-Шариф. Северную столицу Афганистана. Куда я ездил полгода назад.
Мазари-Шариф бурлил вокруг самого мазара. Мечети-захоронения. По версии европейских историков, там хранились кости Заратустры. Мусульмане-шииты верили, что в мазаре прах их пророка Али.
Радиально-концентрический город. От центра, мазара, расходились улицы во все стороны, как лучи от солнца. От многоэтажных стеклянно-каменных зданий центра город переходил в одноэтажные глинобитные кишлаки окраин. В кишлаках стреляли. Американские и немецкие военные сидели на своих базах недалеко от мечети-захоронения. В город выезжали либо на броневиках и в сопровождении афганских военных, либо выходили патрулями. Закованные в бронежилеты, щитки, в громоздких касках, обвешанные средствами связи и оружием. Этакие штурмовики Империи на планете бородатых хоббитов.
Ко мне, безоружному, запыленному, с тяжелым рюкзаком за спиной, подходили разновозрастные афганцы. Мужского пола. Многие владели русским или английским языками. Спрашивали, нуждаюсь ли я в помощи, как сюда попал. Узнав, что я - русский, хвалили Россию, говорили, что при "шурави" в их стране жилось куда лучше, чем при американцах, сейчас. Строились школы, больницы, заводы. Американцы же строят лишь дороги, чтобы быстрее перемещать свои армии. И убивают много мирных жителей, женщин и детей.
