Петрос идет по городу | страница 27
— Антигона читает мою книгу? — тотчас спросил шепотом Яннис.
«Нашел время спрашивать», — подумал Петрос и тоже шепотом ответил:
— Читает.
— Она не просила что-нибудь передать мне?
— Нет, — покачал головой Петрос и прибавил: — Она не понимает по-гречески.
— Кто? — в растерянности пробормотал Яннис.
— Собака. Шторм. Так ее зовут.
— Мой друг знает английский язык. Он научит ее понимать и по-гречески, — улыбнулся Яннис и потом добавил: — Она, наверно, еще не видела посвящения.
— Кто? — в свою очередь не понял Петрос; обняв Шторма за шею, он повторял: — Яннис good[16], Яннис friend[17].
— Антигона, — ответил Яннис, беря пса за ошейник.
Петрос первым вышел из чулана и открыл калитку, которая вела в переулок за домом.
— Никого нет, — тихо сказал он Яннису.
Едва начало смеркаться, Яннис вел Шторма, держа за ошейник, и тот послушно следовал за ним, словно признал в нем друга. Петрос стоял и смотрел им вслед, пока они не скрылись за углом. Вернувшись домой, он убедился, что никто пока не заметил исчезновения собаки.
Все уже поужинали; мама и Антигона убрали со стола грязную посуду, и дедушка расположился там со своим пасьянсом. Вечера стояли теплые, весенние, но окна приходилось держать закрытыми, опустив для затемнения синие шторы. К тому же папа хотел послушать передачу из Лондона на греческом языке, а с открытыми окнами это было опасно. В столовой стояла невыносимая духота. Сейчас мама кончит мыть посуду и примется за вязание. Последнее время дядя Ангелос не приходил по вечерам в гости: немцы установили комендантский час и он не успевал добраться вовремя до дому. Как изменился дядя Ангелос после возвращения с фронта! Он перестал шутить, смеяться, не находил себе места, словно был виноват во всех поражениях, как говорил дедушка.
Петрос не знал, куда деваться. В столовой его донимала духота и скука, а в детской Антигона, погасив свет и раздвинув шторы, громко декламировала стихи.
— Его зовут Ко́стас Агарино́с, — томным голосом сообщила она Петросу.
— Кого? — поинтересовался тот, никогда не слышавший такого имени.
— Поэта, чьи стихи я читаю.
Петрос подумал: если сказать Яннису, что Антигона в восторге от его книги, тот не откажется отвести его в гости к Шторму.
— Госпожа Элени, вы не видали собаку? — раздался на черном ходу голос госпожи Левенди.
Мама выглянула на лестницу. На площадку третьего этажа вышли Сотирис и его мама. Нет, Шторма никто не видел.
— Знаете, госпожа Элени, я даже не могу позвать собаку, — призналась маме госпожа Левенди. — Ведь мы сказали Винтеру, что ее зовут Арап.