Четырнадцатый апостол | страница 32
Просто поверьте в тот факт, что оценят не это.
Круче – как ты перепрыгнула строчки,
Как разложила стихи на клубки и комочки,
Книги мои раскидав на пустые листочки,
Рифмы целуя мои до расстрела рассветом…
Я ухожу.
В нерифмованность «лето» и «Лета».
Просто до точки.
Больничное
Не помню, почему я лёг сюда.
Но помню, как горела лебеда
И разрастался этот странный бред,
Ломая ритм и рифмы, тет-а-тет…
Густая кровь расстрелянных химер
Так бьёт в окно, стекла не разбивая.
Трёх медсестёр запуганная стая
Коварно избегает полумер.
Боль от иглы не чувствуя уже,
Не думая о том, что льют мне в вены,
Я не ищу картинки старой Вены
В серебряных узорах Феберже.
Но кони бьют копытами по лбу.
Какие же сегодня злые кони…
И хочется хоть крышкою в гробу
Прикрыться от агоний и погони.
Опять стреляют, правда, наугад.
Уходит в Млечный Путь шальная пуля
И зодиака факельный парад
Проводит под гиляку тьма рагулей.
На выручку спешит Текинский полк.
Хорошие ребята, я их знаю.
Скольженье по таблеточному краю
Приобретает хоть какой-то толк.
Так, бросив под лопату и пилу
Всю кровь своей поэзии, я вскоре
Услышу, как сквозь траурную мглу
Доносится усталый рокот моря,
И отойду, пока ты мирно спишь,
В беззвучную, безвременную тишь…
«Сколько женщин с именем Маргарита…»
Сколько женщин с именем Маргарита
Заходили сюда, целовали ступени,
Резали вены свои тупой бритвой,
В тёплой крови становясь на колени,
Умоляя вернуть, отпустить, простить
Их любимого, где-то забытого.
Ради которого готовы выть,
Искать губами оттиск копыта.
Раздеваться, идти голой по улице,
Под визг машин, под смешки и марши.
Держать спину прямо, не сутулиться,
Верить в встречу у Патриарших.
Знать, дьявол не нуждается в имени,
Помнить, кота можно драть за уши!
Под звуки капель из небесного вымени
Ничего не видеть, но только слушать.
Выбирать, вопреки любой логике,
Того единственного. Не любить мимозы.
Тунеядцы, бездари, алкоголики
Изменятся в сладостной метаморфозе –
И ты найдёшь своего Мастера!
Схватишь в охапку, прижмёшь к двери,
Изрисуешь паспорт его фломастером,
Пусть, кроме тебя, никому не верит!
А потом, в подъезде у пятидесятой квартиры,
Где стены расписаны единоверцами, –
Тихой слезой благодарить Мессира,
За новую жизнь под твоим сердцем…
«Любил, люблю, любовь…»
Любил, люблю, любовь…
Сначала до конца,
Закованные вновь
В банальный круг кольца,
В серебряный металл,
Стена почти по грудь.
Я сам нарисовал
Его живую ртуть.
Я сам его ковал
Из пятого ребра,
Я им не доиграл,
Слизнув его с костра
Твоих горящих губ.
Книги, похожие на Четырнадцатый апостол