Четырнадцатый апостол | страница 31
Не девочка, не мальчик, считай сама…
Друг без друга – тьма…
«О беспечный бог простыней и заспанных маршруток…»
В. Брюсову
О беспечный бог простыней и заспанных маршруток,
Муравьиных, усталых дней, чьих-то сальных шуток,
Барабанов дождей, бьющих в гроб, и чужего веселья,
Когда пуля приложит в лоб, это новоселье?
Обложных, кучевых облаков, как обшлагов, до края,
Вся трефовая тяжесть оков и петля у сарая,
Так нелепо взросление рифм, когда пьяный апостол
Переходит последний риф, мордой о стол!
Тень вылизывает по чужим углам капли снов и блуда.
Если б принял тогда ислам, жил бы Будда.
Это певчая скрипка в твоих руках, по другому не будет,
До тебя горели в кострах такие люди!
И сейчас, прогоняя страх, ночью ангелы ходят по двое.
Смерть светла, но в её устах – волки воют…
«О беспечный бог простыней и заспанных маршруток…»
Я учусь жить с этим гвоздём в левом виске,
Привыкая сжимать пальцы и не скулить от боли.
Карабкаться вверх, над пропастью, на волоске,
Держась лишь смешным подобием силы воли.
Потому что никому не надо знать. Это моё.
У каждого в сердце есть свои дыры и каверны.
Бывает, что на излёте душа, задыхаясь, поёт
Последнюю песню. Оно того стоит, верно?
Но можно не петь. Мычать сквозь разбитые губы
Одну мелодию о том, что не надо бояться.
Что только с самим собой стоит быть грубым,
Бить кулаком в зеркало, как в маску паяца.
Пусть не так поймут, не оценят, не их дело.
Я свой путь не желаю никому из любых врагов,
Я при всех признаю сердце своё пустотелым,
Я признаю себя сразу вместилищем всех грехов!
Я пойду, куда скажут, и, шею склонив на плаху,
Перекрещусь перед всем народом на Лобном месте,
Я порву свои вены махом, как рвут рубаху,
Поклонившись могиле, словно желанной невесте!
Вы этого ждёте, люди? Ухода? Навек? Трагично?
Под аплодисменты и значимых премий гроздь?
Но в целом, вы правы, конечно, не надо о личном.
Я жду пока смерть зубами выдернет гвоздь…
«Ты на выдохе перешагиваешь мои стихи…»
Ты на выдохе перешагиваешь мои стихи,
Легко перепрыгивая через строчки,
Шажок за шажочком, ночка за ночкой.
Так по весне тополиные почки
Взрываются зеленью! С гулом глухим
Перун выжимает устало последние грозы.
Им вторят ушедшие ране поэты,
Я тоже герой, я лежу вдоль лафета,
Меня укачало вращение планеты,
Похоже, что жизнь, это всё-таки проза…
А смерть не нуждается более в рифмах и снах.
Ласки её клеят всех без разбора.
Здесь не важна ни доступность, ни фора,
Так же количество «лайков», вне спора,
Вряд ли сыграет в три плюса на похоронах.
Книги, похожие на Четырнадцатый апостол
