: популярные книги того времени, которые я, разумеется, сегодня и близко не допущу в свою библиотеку — только не в коллекцию редких книг. Однажды, много лет спустя, в отцовской библиотеке в Мемфисе я набрел на книжку под названием «Моя автобиография» Бенито Муссолини с подписью на форзаце: «С уважением, Джорджу Карверу — от Льюиса Шеклфорда». И все. Еще была проставлена дата — «Рождество 1927».
Иногда по субботам отец и Льюис ездили в большой общественный бассейн, недавно открывшийся в деревне Франклин. К ним присоединялись моя мать и миссис Шеклфорд, а также пожилая мать Льюиса Шеклфорда и мать миссис Шеклфорд, а иногда даже мать моей матери. Еще ездили обе мои сестры, брат Джорджи и я сам. У Шеклфордов детей не было, но они любили принимать в неформальные собрания нас, детей Карверов. Я провел с Шеклфордами много часов в большом неогеоргианском особняке, стоявшем на холме в пределах видимости нашего дома, и отправлялся с ними во многие вылазки — вроде тех, во франклинский бассейн. Мать и миссис Шеклфорд не были близки, но всегда сохраняли хорошие отношения. В плане возраста их разделяло почти полпоколения — миссис Шеклфорд была на десять лет моложе мужа, а сам Льюис был почти на столько же лет моложе моего отца. Зато близкими подругами стали моя мать и мать миссис Шеклфорд, знакомые всю жизнь. На вылазках в бассейн мать и две другие старшие дамы — а иногда и моя бабушка — сидели на бортике в очень скромных купальных костюмах и ни разу не зашли в воду. Они болтали о давних временах в Нэшвилле поры их детства. Мать была намного моложе трех других женщин на бортике. Руки и ноги у нее были очень красивые, а фигура в темном купальном костюме все еще оставалась привлекательной. С убранными под тугую шапочку длинными волосами ее продолговатое лицо словно принадлежало молодой девушке. Я считал ее самой красивой в округе. Время от времени из их кружка доносился заливистый смех, и кто-нибудь из них — обычно именно мать — обеими руками изображал покрой какого-нибудь своего платья из прошлых времен. Между тем молодая миссис Шеклфорд — мы ее звали Мэри-Энн — и мои сестры плавали или стояли на мелководье, увлеченные собственным оживленным разговором. А брат Джорджи обычно бросал всех знакомых и гонялся за новыми друзьями ровно своего возраста. Ему были совершенно неинтересны люди хотя бы на год младше или старше его самого. Вполне типично для Джорджи. Но что до меня, я нередко наблюдал за отцом и мистером Льюисом Шеклфордом — наблюдал из какого-нибудь тихого уголка большого овального бассейна. Либо они очень медленно плавали вместе — и постоянно говорили, говорили. Либо яростно и как будто независимо друг от друга преодолевали бассейн вдоль — каждый со своей энергичной версией кроля, но каждый — по крайней мере, с моей точки зрения у изогнутого бортика, — подсматривая за стилем второго.
