Слуга, что стоял рядом с главой посольства, выхватил свиток и подал его своему Государю. Тот развернул его и, не медля ни секунды, порвал. Бросил на пол. И демонстративно наступил на него ногой.
— Возвращайся домой, и сообщите, что магометане над честными христианами не имеют авторитета в вопросах веры. Ибо чья власть, того и вера!
Еще раз ударил посохом.
И сел обратно на трон, все также невозмутимо.
— Но патриархи и епископы не магометане!
— Разве будет честный христианин служить султану магометанскому? — с едкой усмешкой, скользнувшей на губах, спросил Иоанн Васильевич. — Разве прославит власть, что отринула честного церковного венчания? Так что не лгите. Православных под рукой султана магометанского нет. А если и есть те, кто таковыми себя кличут, то они есть лицемеры и вероотступники, ибо те, кто истинно веруют во Христа, не имею права духовного служить иноверцам.
— Сие есть истинная форма лицемерия! — торжественно произнес Сильвестр, что стоял недалеко от трона. — Ибо нельзя ежедневно возносить молитвы, призывая Царствие небесное на земле, как и на небе[2], а делами своими укреплять на земле власть иноверцев.
— Да-да! Ты либо крестик сними, либо портки надень! — заявил шут, выглянувший из-за трона и мерзко засмеялся.
Посол завис, переваривая услышанное.
На пару секунд.
Нервно кивнул. Выдал краткую фразу достаточно вежливого прощания. И, развернувшись, покинул Грановитую палату. А вслед за ним и посольство. Представитель же Киевского митрополита даже рта не открывал.
Посольство вышло из кремля и самым спешным образом удалилось. Хотя незадолго до отъезда их нашли царевы люди и вручили официальный ответ оформленный чин по чину. Да с привешенной печатью. Глава посольства хотел этот ответ также разорвать, как и послание Вселенского собора. Но не решился. Все-таки они были на земле русского Царя и у любого гостеприимства имеются пределы. Да и официальный ответ — это лучше, чем передать отказ на словах.
Москва не взбунтовалась.
И небо не упало на землю.
Как и воды морей не вышли из своих берегов…
Патриарх Дионисий пытался саботировать решение султана через затягивание и не желание принимать ответственность на себя. Иоасаф оказался намного умнее и хитрее. Он просто старательно «перегнул палку», чтобы решение Собора не при каких раскладах не приняли в Москве. Хотя с упоением рассказывал султану о том, насколько сильно это подорвет власть Иоанна Васильевича и отвлечет от дел волжских.
