Надворный советник рассказал, что был приглашен Ламкертом, который оценил его соображения об отделении благонадежных людей от неблагонадежных и предложил пост товарища директора по вопросам совершенствования ЭМАСа.
— Я подозревал, что рано или поздно блаженной памяти Оскар-Фердинанд Иосифович может стать жертвой покушения — полиция делала всё возможное, чтобы его предотвратить, но, вы сами знаете, это не всегда удается, — ответил министр. — И всякий раз с ужасом думал, что вслед за ним мы потеряем и ЭМАС, или, по крайней мере, он остановится на продолжительное время, пока инженеры не найдут способ наладить его работу. А такая остановка была бы губительна для населения столицы, поскольку разом прекратила бы все коммуникации между людьми. Поэтому я был несказанно рад вашему предложению и благодарю Бога, что Ламкерт выбрал именно вас, человека, безусловно преданного престолу и имеющего большой опыт службы в МВД, своим преемником.
Столыпин, несомненно, знал всю историю подготовки покушения от начала до конца, раз её от полицейских кругов знал и сам Ламкерт. Но всё это было неважно, а важно — что Зубатов владеет кодом и пришел за поддержкой именно к нему, а не к премьеру Трепову или даже к Александре Фёдоровне. На него надо делать ставку — эта партия казалась министру хорошей. Тем более что Зубатов, действительно, человек из полицейского ведомства, то есть свой.
— Вопрос о назначении директора-распорядителя формально относится к компетенции министерств почт и телеграфа, но, учитывая его значимость, будет обсуждаться на заседании кабинета министров. Думаю, я сумею отстоять вашу кандидатуру, и уверен, что мы с вами одинаково понимаем нашу службу как следование интересам России, — сказал Столыпин, имея в виду подчеркнуть, что рассчитывает на полное взаимодействие со стороны Зубатова.
Однако на кресло главы ПТА был и еще один претендент — инженер Панкрат Фещенко. Новость об убийстве Ламкерта нашла его на Балтийском заводе, в лаборатории, в самый разгар опытов по изучению животного магнетизма. Узнав о траических событиях на Большой Морской, Фещенко, не теряя ни минуты, отправился к Распутину. Он не ожидал убийства директора ПТА и не готовился к борьбе за его пост, но, по здравому рассуждению, имел на него все права. Ведь никто так, как Фещенко, не понимал машины, не чувствовал их и наступающую эпоху. Если Бог существует и он справедлив, то, безусловно, должен отдать ЭМАС ему.
