— 65 721 фут? — переспросил Зубатов.
— Именно!
Ламкерт подошел к небольшому ящику на стене и открыл его. За дверкой было три верньера с цифрами, похожие на кодовый замок сейфа. Ламкерт повернул их и закрыл крышку обратно.
— Приходится каждый день в 12 быть в конторе. Тяжело. Но доверять никому нельзя… Итак, ваше решение?
— Всё-таки довольно странно, что вы готовы сделать своим ближайшим помощником человека, только что собиравшегося вас убить.
— Странно — это когда наоборот. Из гонителей христиан всегда получаются самые крепкие духом апостолы, тогда как из верных учеников — Иуды. Впрочем, не забывайте: благодаря машинам, я вижу все закоулки вашей (как, впрочем, и любой другой) души. Я понимаю ваши мотивы, мысли и эмоции. Не интуицией, как какой-нибудь Распутин, а математически, то есть точно. Я рассчитал вас и разработал алгоритм, предложив вам решение на перфокарте.
— Вы всё сделали правильно. Я согласен.
— Иного и не ожидал, — улыбнулся Ламкерт.
Зубатов вынул часы. Они показывали семь минут первого. Ольга уже давно была внизу, в ресторане напротив подъезда ПТА, за ближайшим к двери столиком, нервно взбалтывая на дне чашки остаток кофе.
Вдвоем с Ламкертом они вышли в приемную.
— Александр Владимирович, позвольте документ, который я утром просил вас подготовить, — обратился директор к секретарю.
Тот подал машинописный лист на конторском бланке ПТА.
— Это приказ о вашем назначении моим товарищем, — сказал Ламкерт. — К работе можете приступать с завтрашнего дня. А сейчас мне надо идти.
Секретарь поднял трубку телефона и вызвал директорский мотор к подъезду. Они вместе вышли на лестницу.
— Вы не хотите мне ничего сказать? — спросил Ламкерт.
Зубатов пристально посмотрел на него.
— Когда сядете в автомобиль, занимайте место не как обычно, а рядом с водителем. И езжайте не на Невский, а под арку на Дворцовую, — соврал Зубатов.
— Спасибо, — улыбнулся Ламкерт. — Именно на совет такого рода я и рассчитывал.
Он спустился по лестнице, а Зубатов отстал и подошел к окну. Ольга вышла из ресторана, как только подали машину, и теперь стояла, сжимая ридикюль, и Зубатов не видел, но чувствовал, как побелели её пальцы. Потом Ольга бросилась к нему — конечно, не к нему, а к вышедшему Ламкерту, на ходу доставая браунинг.
Директор-распорядитель был так уверен в себе, что даже не испугался подбегавшей к нему барышни, хотя ему хватило бы времени, чтобы укрыться за автомобилем. Ольга выстрелила раз, наверное, пять — с каждой попадавшей в него пулей Ламкерт взмахивал руками, таращил глаза и хватал ртом воздух, как рыба в аквариуме, а на дубовые двери за его спиной вылетали брызги крови и кусочки мяса. Потом он, наконец, грузно осел на землю, упал затылком о мостовую и посмотрел вверх, на Зубатова, удивленными мертвыми глазами.
