— И вы действительно отключаете людей, чтобы узнать, насколько зависимы они от ваших машин?
— Конечно. Пока у нас около 7 процентов самоубийств, кто-то уезжает на фронт, кто-то впадает в более или менее сильное душевное расстройство, пьянство. Но 40 процентов, к сожалению, переживают отключение без серьезных последствий. Это много, я думаю, когда показатель снизится до 10–15 процентов, можно будет считать, что ЭМАС достиг достаточной неизбежности. Впрочем, экспериментов много. Например, с общедоступными экранами. Может быть, вы видели. Когда в будке можно набрать сообщение, и оно тут же высветится. Считается, что это — ошибка в работе механизма, но на самом деле мы придумали такую штуку, чтобы подтвердить нашу догадку: ЭМАС нужен людям для того, чтобы ощущать своё существование, и для большинства это — единственный способ получения такого ощущения. У каждого такого экрана есть наши агенты, они составляют подробные отчеты — клянусь, по ним одним Бехтерев мог бы учить студентов своего Психоневрологического института.
— Егор сам всё это понял?
— Егор появился сам по себе, если вы об этом. Но там есть такой очкастый, Пётр… не помню отчества. Мы кое-что ему рассказываем. Хотя Егор — умный парень, надо отдать ему должное.
— Зачем рассказываете?
— Когда создаешь новый мир, лучше сразу предусмотреть в нём уголок для зла и следить за тем, что в этом уголке происходит. По крайней мере, будешь знать, где зло находится и как выглядит. А то еще вызреет где-нибудь само… Так вот, новый мир. Государство издает законы, а тюрьма является средством принуждения к их исполнению. Когда угроза отключения станет сопоставимой с угрозой тюрьмы, ЭМАС сможет создавать свои собственные законы — и они будут сильнее государственных! А потом мы покроем сетью наших проводов империю и всю Европу. И распространим на них свою власть. Но это всё — впереди. А пока мы внедрим балл благонадежности. Он будет нужен для занятия любой должности — от ординарного профессора до министра. И этот балл буду устанавливать я!
Ламкерт перевел дух.
— Вот, таков будет новый мир. Вы придумали его 15 лет назад и подверглись осмеянию. А теперь я предлагаю вам помочь мне его создать… Впрочем, у вас есть возможность застрелить меня и отправиться на виселицу. Как угодно.
В этот минут за окном грохнула полуденная пушка.
— У вас еще минута на размышление, — улыбнулся Ламкерт. — Кстати, чтобы быть честным, я предупрежу вас об одном условии. Впрочем, вы, вероятно, про это знаете, но всё же. Если вы решите укокошить меня, вникнув во все детали и договорившись со Столыпиным, что он поддержит вашу кандидатуру на пост директора-распорядителя, то у вас ничего не выйдет. Поскольку шестерни находятся в постоянной работе и изнашиваются, а у нас тут, на минуточку, 65 721 фут зубчатых передач, каждый день в 12 часов я должен вводить в головную машину специальную корректировку скорости их вращения. Корректировка рассчитывается по формуле, которую знаю только я. Если со мной вдруг что-то случится, уже через несколько дней машины начнут давать сбои. Надеюсь, я не умру внезапно и успею сообщить формулу тому, кого изберу наследником. Не исключаю, что даже и вам.
