Зубатов вытащил руку из кармана. Только в этот момент дверь кабинета распахнулась, и в него ввалились делопроизводители во главе с секретарем, но Ламкерт махнул им рукой удалиться.
— Располагайтесь, — он указал Зубатову на кресло перед собой. — Давайте сначала я отвечу на ваш вопрос, а потом мы перейдем к делу. Полиция знает, что вы готовите покушение на мою скромную персону. Подозреваю, ей сообщили ваши друзья, как их бишь… безномерные. Разумеется, чинам полиции категорически запрещено вести любые служебные сношения посредством ЭМАСа. Но… знаете, все тайны делятся на два рода: свои и чужие. Врать не буду: ни один филер, следящий за вами, ни разу не посылал своему шефу электрограмму. Однако его коллеги, не работающие по этому делу, но что-то слышавшие, переписываются и сплетничают безо всякого зазрения совести. Потому что это для них — чужая тайна. А уж как переписываются жены и любовницы этих коллег! Конечно, такие сведения обрывочны и, что гораздо хуже, многочисленны. Но что для людей хаотическая бездна сводок, для умных табуляторов — всего лишь переменные в давно обсчитанных функциях. Выбираем множество абонентских номеров штатных и тайных сотрудников полиции, добавляем множество их постоянных корреспондентов и ищем среди них упоминание моей фамилии. Можно добавить слово «наблюдение»… И вот, лишь незначительное напряжение ума — и я знаю всё, что знает обо мне вся сеть филёров охранного отделения. А очень скоро мои машины станут умны настолько, что и эту работу можно будет поручить им.
— И что же вы знаете в данном случае?
— В данном случае я знаю, что группа боевиков, выкристаллизовавшаяся из секты безномерных во главе с бывшим начальником Особого отдела надворным советником Зубатовым готовит на меня покушение. Они установили за мной наблюдение, а полиция — за ними. Мне следовало бы обратиться к помощи детективного агентства, поскольку министр Столыпин, не зная, как поступить, занял какую-то конфуцианскую позицию: он, видимо, не будет убивать меня сам, но и не помешает это сделать кому-нибудь другому. Однако вместо этого я оставил дверь своего кабинета открытой и стал ждать вас, Сергей Васильевич.
— Почему же вы решили, что именно я приду вас убивать?
— Это не я решил, а охранное отделение. А они в этом разбираются. И, видите, оказались правы.
— И зачем вы меня ждали?
— Вот!
Ламкерт самодовольно улыбался, как кот, наевшийся жирной сметаны. Он явно упивался своим божественным всезнанием, почти как инженер Сухоруков. Зубатов удивился, что именно таким людям приходит в голову создание ЭМАСа.
