— Что здесь происходит? — грозно спросил Хрулёв.
— Волк, волк прокрался в стадо овечье и хочет агнцев совратить, — закричал своим высоким голосом Юрочка, свободной рукой тыкая в инженера. — Машину имеет, чтобы число зверя на чело отпавшим ставить. Твоя машина, а? Говори, твоя?
— Моя, моя, отдай! — кричал инженер, прыгая, как собачка, за высоко поднятой рукой юродивого. — Не смей брать, она моя!
— Что это? — строго спросил Хрулёв.
— Это, видите ли, не машина для числа зверя, как говорит этот несчастный, — сказал инженер, заглядывая в глаза Хрулёву. — Это конпутатрум, что по-латыни значит всего лишь вычислитель. Прибор для определения корректировки в зубчатых передачах.
— По-латыни? — закричал Юрочка. — Вся скверна из латыни идет!
— Ну вы же, вы же, Егор Петрович, образованный человек, — чуть не заплакал Кульпа. — Вы же понимаете, что я не виноват. Дело в том, что современные машины, табуляторы, используют огромное число зубчатых передач, они изнашиваются, из-за этого необходимо постоянно вносить корректировку в скорость их вращения. Такой коэффициент обычно высчитывают вручную по сложной формуле, но на самом деле там всего две переменные — длина передач и время, прошедшее с последней корректировки. Я сам придумал её, сам, здесь нет никакого числа зверя, только кнопки, чтобы ввести эти переменные, а потом это окошко — здесь появится необходимый коэффициент. Я оставил её себе как память, как последнюю память. Пожалуйста, не отнимайте, скажите этому человеку, чтобы он её отдал….
Инженер сморщил лицо и вот-вот готов был зареветь, как маленький ребенок, у которого отобрали любимую игрушку. Егор хотел было сказать Юрочке, чтобы тот вернул ему его вещь. Но юродивый заголосил сам.
— Дьявол искушает тя, Егор, как Христа в пустыне. Разжалобить слезами хочет. Пойман, пойман волк и изобличен перед твоим лицом, Егор, и перед всем миром. Вели же предать его смерти! Или сам уже под власть его попал и печать зверя носишь?
Егор оглядел собравшихся. На беду, вменяемая часть безномерных, которая была в большинстве, находилась на охоте, в пакгаузе же собрались в основном подобные Юрочке. Но и они, пожалуй, были настроены мирно или, по крайней мере, оставались управляемыми.
— Вели им забить его, — внезапно услышал Егор шепот стоявшего позади чиновника. — Вели, такой шанс нельзя упускать. Мы должны сплотить их кровью.
Хрулёв, разумеется, не собирался этого делать, но молчал, отчаянно пытаясь придумать слова, которые, с одной стороны, нивелировали бы все обвинения Юрочки, а с другой — помогли красиво выйти из ситуации.
