— Нет! — воскликнул он.
И Туглук приказал позвать дочь. Когда она явилась, отец сообщил ей, что этот человек просит её в жёны. Она посмотрела на отца, украдкой взглянула на Тимура. И ей хватило этого мгновения, чтобы понять главное для себя: это её счастье!
— Да, — тихо ответила она.
— Что? — Эмир даже поднялся.
— Да, — громче и твёрже повторила девушка.
Какое-то мгновение эмир был в замешательстве. Но, увидев чёрные глаза, в которых бушевал огонь, он тотчас сдался:
— Я... согласен.
Воинство, выстроенное по обе стороны дороги, чтобы приветствовать идущих молодожёнов, увидело необычное: Тимур... нёс её на руках. Их могучий и отважный предводитель, которого они полюбили за безграничную щедрость к отважным и безжалостный к трусам и предателям, шёл, глядя вперёд, не видя, не слыша их от своего счастья. Они ревели от восторга.
По указу Туглука Тимур совершил несколько весьма удачных походов. Слава его росла. Это пугало тестя, скрытного, завистливого человека. Почти никто не знал, как погиб его отец.
А в его гибели был виноват его сын. Это он послал своего человека, чтобы тот рассказал тюркскому вождю, по какой дороге поедет отец. Посланец, возвратясь к эмиру, был любезно принят, и хозяин угостил своего верного человека сладким вином, от которого тот, придя в свои дом, упал на пороге и скончался.
Завидуя зятю, он решил втайне от него совершить военный поход. Для похода он избрал одно из слабых тюркских племён. Но там оказался один храбрец, который пробравшись поближе к стоянке эмира, увидел, что тот с высоты холма наблюдал за боем.
Враг уже начал отступать, и эмир почувствовал, что победа идёт в его руки, как вдруг просвистевшая стрела, пробив его грудь, пронзила сердце. Узнав о случившемся, столица оделась в траур. Самарканд словно вымер. И было от чего! Прямого наследника у Туглука не было. Так кто же будет эмиром?
Кто-то тихо и неуверенно произнёс:
— А... если... Тимур?
— Тимур? Да какого он рода? Нет!
— А кто?
— ...Мамай? — послышался голос.
— Не надо Мамая! Он сделает нас рабами!
— Тогда... кого?
— Чё ты хотел сказать? Тимура? — спросил старый бек, ища глазами сказавшего.
Самаркандец неуверенно кивнул.
— А что... Тимур... Тимур подходит, — неожиданно согласился старый бек.
И уже сотня голосов подхватила:
— Тимур!
И покатилось, как волна:
— Тимур!
Услышали её муллы и, подумав, согласились. Волна докатилась до дворца:
— Тимура! Тимура!
— Мой любимый, тебя зовёт народ! — проговорила Алджая серебряным голосочком.
