При виде Мегрэ она принялась извиняться:
— Простите, пожалуйста, я не знала….
Но Мегрэ уже был на ногах:
— Госпожа Дюкро, насколько я понимаю? Счастлив познакомиться.
Она неловко поклонилась и, пятясь, вышла из комнаты. Было слышно, как она разговаривает со служанкой.
— Моя жена никак не может расстаться с привычкой самой заниматься хозяйством, — проворчал Дюкро. — Она могла бы нанять десять служанок, а вот, поди же, сама ходит за покупками!
— Насколько мне известно, вы начинали капитаном буксира?
— Я начинал, как все, кочегаром на паровом буксире.
Назывался он «Орел». Потом женился на дочке хозяина, вы ее только что видели. Сейчас этих «Орлов» уже две дюжины. В одном только нашем бассейне два поднимаются до Дизи, а вниз ходят целых пять. Все лоцманы из тех вон бистро работают только на меня. Я уже выкупил восемнадцать барж, несколько грузовозов, две землечерпалки…
Глаза у него сузились и больше не видели ничего, кроме глаз Мегрэ.
— Вы именно это желали узнать?
Он повернулся к двери и крикнул двум женщинам, разговор которых еле доносился из прихожей:
— Эй, вы там, помолчите! — Ваше здоровье, — продолжал он, обращаясь уже к Мегрэ. — Должен вам сказать, за поимку того, кто на меня напал, я обещал полиции двадцать тысяч франков и полагаю, что именно потому они прислали мне человека порядочного. На что это вы уставились?
— Так, ни на что… На канал, шлюз, суда…
Сияющий пейзаж, оправленный в рамки окон, мог на самом деле привести в восторг кого угодно. С высоты второго этажа баржи казались неуклюжими и неповоротливыми, словно увязшими в густой, тягучей воде.
Возле одной из них речник, стоя во весь рост в ялике, смолил ее серый корпус. По палубе разгуливали собаки, в проволочной клетке сидели куры, молоденькая светловолосая девушка на палубе «надраивала медяшку».
По верху шлюзовых ворот ходили люди, а суда, движущиеся вниз по течению, казалось, в нерешительности замирали на месте, словно побаиваясь соскользнуть на серебряную ленту Сены.
— Короче говоря, все это принадлежит вам?
— Ну, может, и не все. Но то, что вы видите вокруг, от меня зависит. Особенно с тех пор, как я купил в Шампани меловые карьеры.
Обстановка комнаты больше всего напоминала мебельные развалы в аукционном зале перед субботней распродажей, когда люди с более чем скромным достатком приходят подыскать себе по случаю кто стол, кто корыто. Из кухни тянуло поджаренным луком, слышалось шкворчанье масла на сковороде.
— Позвольте один вопрос. В протоколе сказано, что вы не помните, что произошло до того, как вас вытащили из воды.
