Пескоход опустил взгляд на последнее Дитя Тени, стоящее рядом, и заметил, что оно трясется. Тут же был и Старый Мудрец — в тумане он выглядел таким бесплотным, что казалось, его не способен видеть никто, кроме Пескохода. Неожиданно последнее Дитя Тени коснулось его руки и сказало:
— Мы умрем вместе. Знай, мы любили тебя.
— Жуй сильнее и перестанешь придавать этому такое значение, — отмахнулся от него Пескоход. Но затем, устыдившись, что задел чувства друга в его последний час, он добавил с чуть большей теплотой: — А ты который? Не ты ли показывал мне то, что вы жуете?
— Я Волк.
В это время Последний Глас затянул свою песнь.
— Ваш Старый Мудрец называл мне ваши имена прошлой ночью: Огнелис, Свистун и какое-то еще одно имя, но среди них точно не было твоего, — удивился Пескоход.
— У нас есть имена для семерых, — ответило Дитя Тени, — есть имена для пятерых. Ты же слышал имена для троицы. Мое нынешнее имя — имя для одного. И только его имя, Старого Мудреца, — неизменно.
— За исключением тех редких случаев, — вставил Старый Мудрец, — когда меня зовут Групповой Нормой[34], — Старый Мудрец был уже едва различим и стал походить на что-то вроде пустоты в густом тумане — на просвет в форме человека.
Пескоход наблюдал за стражей и разглядел, как ему показалось, отличную возможность для побега — завороженные пением Последнего Гласа, болотники расслабились и утратили бдительность. Все вокруг окутывал туман, а река была широкой и сокрытой от глаз.Если на то будет воля Божья, он успеет добраться до глубины...
Господь Бог мой, милостивый Господин...
Пескоход рванул с места, взметнув ногами брызги, и, проскользнув между двух болотников, попытался нырнуть. Безуспешно. Его поймали за волосы и, перед тем как вернуть обратно к остальным, избили кулаками по лицу. Семь Девочек в Ожидании, Сладкие Уста и его мать хотели было помочь, но Пескоход осыпал их проклятиями, оттолкнул от себя и кое-как умылся в горькой речной воде.
— Зачем ты побежал? — спросило последнее Дитя Тени.
— Затем, что хочу жить! Ты же знаешь, что через несколько минут нас всех утопят!
— Я слышу твою песнь, — ответило Дитя Тени, — и тоже хочу жить. Может, я и не твоей крови, но жизнь мне дорога так же, как и тебе.
— И все же нам суждено умереть, — прошептал голос Старого Мудреца.
— Нам! Не тебе! — ядовито бросил Пескоход. — Твоих костей им не забрать.
— Вместе с ним умру и я, — ответил Старый Мудрец, указав на последнее Дитя Тени. — Я наполовину твое, наполовину его творение, но без его эха твой разум не сможет придать мне форму.
