— Но если прикончить этих паразитов, то будут нам и еда и сочный напиток. Нас трое, их пятеро — не такой уж плохой расклад. При свете дня дерутся они слабо.
— Двое вас, шестеро нас. И Съедобный Лист не полезет в драку, если я встану против него.
На миг лицо Кровавого Пальца исказилось гневом. Пескоход прекрасно помнил его огромные кулаки и приготовился увернуться и ударить. Но Кровавый Палец только криво усмехнулся, обнажив полубеззубый рот:
— Только ты и я, да, малец? Будем колотить друг друга остальным на потеху. Победишь ты — твоим друзьям еда. Возьму верх я — и они придут за мной с наступлением ночи. Нет уж. Через пару дней ты оголодаешь, если хоть кто-то из нас вообще останется жив. Тогда-то мы и поговорим.
Пескоход покачал головой, но улыбнулся. Всю ночь его гнали похитители, а утро он провел, борясь с осыпающимися стенами, поэтому, когда Кровавый Палец отвернулся и отошел, Пескоход вырыл небольшое углубление в песке рядом с Детьми Тени и улегся в него спать. Спустя какое-то время подошла девушка Сладкие Уста и легла рядом с ним.
***
На закате, как и обещал Кровавый Палец, в яму сбросили несколько стеблей. Дети Тени их поделили и принесли по одному для Пескохода и Сладких Уст. Сладкие Уста приняла свою долю, но ее так испугали светящиеся глаза Детей Тени, что она перебралась на другой край ямы и села рядом с Качающимися Ветвями Кедра.
Появился Старый Мудрец и занял место возле Пескохода. Стебля в его руках не было.
— Ну и что же нам теперь делать? — спросил Пескоход.
— Говорить, — ответил Старый Мудрец.
— Но какой в этом смысл?
— Возможности действовать у нас, может, и нет, но всегда полезно обсудить то, что уже сделано и что еще может быть сделано, когда ничего другого сделать нельзя. Все великие политические движения в истории зародились в тюрьмах.
— Что такое политические движения? И что такое история?
— У тебя высокий лоб и широко посаженные глаза, — ответил Старый Мудрец, — однако, как и у всех твоих сородичей, мозги у тебя в брюхе... — он похлопал Пескохода по твердому, плоскому животу, ну или, по крайней мере, сделал вид, потому как пальцы его были бесплотными, — так что ни одна из этих черт не говорит о наличии умственных способностей.
— У всех нас мозги в брюхе, когда мы голодны, — тонко подметил Пескоход.
— Разумы, ты хотел сказать, — поправил его Старый Мудрец. — Истинный разум способен взмывать на четырнадцать тысяч футов над головой и даже выше.
— Звездопроходцы болотного племени уверяют, что их умы — или они имеют в виду души — покидают землю, несутся сквозь пространство, отталкиваются от планеты-сестры и, отдавшись тяготению вселенной, скользят, парят и кружатся меж созвездий до самого рассвета, обретая знания и наблюдая за всем сущим. Так мне говорили, пока я был в плену.
