Верхние полки пребывали в куда большем беспорядке, чем те, что располагались ниже и удобнее. И когда в один прекрасный день я забрался на самую вершину, то обнаружил там, среди пыли (рядом с поставленной не на свое место научной работой по космонавтике «Звездолет длиною в милю»>{3} за авторством какой-то немки), лишь забытый томик «Понедельника ли, вторника»>{4}, прислонившийся к книге об убийстве Троцкого>{5}, и рассыпающийся сборник рассказов Вернора Винджа>{6}, вероятно обязанный своим присутствием здесь какому-то давно умершему библиотекарю, который по ошибке прочитал потускневшую надпись «V. Vinge» на корешке, как «Winge»>{7}.
Мне так и не удалось отыскать ни одной отцовской книги, но я ни разу не сожалел о своих долгих восхождениях к куполу. Время от времени мы с Дэвидом взбирались туда вместе и носились вверх-вниз по покатому полу или, перегнувшись через перила, наблюдали за неспешным подъемом мистера Миллиона и представляли, как покончим с ним одним броском какого-нибудь увесистого тома. Если же Дэвид предпочитал заняться чем-то своим и оставался внизу, я поднимался на самый верх, туда, где свод купола изгибался прямо над головой, и забирался на покрытый ржавчиной мостик не намного шире (и подозреваю, что не намного крепче) тех полок, по которым я привык карабкаться. С мостика я мог дотянуться до каждого небольшого отверстия, прорезанного в окружности бетонного купола, и когда, отодвинув ржавые защитные пластины, я просовывал в них голову, мне казалось, будто я по-настоящему там, снаружи, где дует ветер, кружат птицы и плавно изгибается заляпанная птичьим пометом поверхность купола.
Обратившись на запад, я легко мог разглядеть наш дом — он высился над остальными домами в округе и выделялся растущими на крыше апельсиновыми деревьями, так что отыскать его не составляло большого труда. На юге виднелись мачты стоящих в гавани кораблей, а в ясную погоду (и в определенное время дня) можно было разглядеть пенистые гребешки стремительных приливных волн, которые Сент-Анн[4] протаскивала между полуостровами, именуемыми Указательным и Большим Пальцами. (Я прекрасно помню, как однажды увидел с южной стороны огромный гейзер освещенной солнечными лучами воды, знаменующий приводнение космического корабля.) К востоку и северу же простирался сам город, с цитаделью и центральным рынком, а за ним вдали виднелись леса и горные хребты.
Но рано или поздно, независимо от того, сопровождал меня Дэвид или предпочитал остаться наедине, мистер Миллион подзывал нас к себе, после чего мы нехотя следовали за ним в один из отделов библиотеки, чтобы просмотреть то или иное собрание научных работ. Другими словами, книги для учебы. Отец настаивал, чтобы особое внимание мы уделяли биологии, анатомии, химии, и мистер Миллион, как наш наставник, не давал нам спуску — он считал, что предмет усвоен лишь тогда, когда мы сможем вести дискуссии на любую из тем каждого отобранного учебника. Я отдавал предпочтение естественным наукам, а Дэвиду больше нравились языки, литература и правоведение. Помимо прочего мы понемногу нахватались знаний из области антропологии, кибернетики и психологии.
