На протяжении двух дней Пескоход охотился так, как под силу было только холмогорцам: все подмечал и подбирал, вынюхивал гнезда совиных мышей, глотал их мышат как креветки и разжевывал собранные семена в сладкую кашицу. От ползанья его кожа окрасилась в холодные цвета каменной пыли, волосы растрепались и нарушили броский, предательский силуэт его головы. Он превратился в тихий туман, который поднимается вверх и не виден до тех пор, пока не коснется щеки — и только тогда ослепляет.
На второй день, за час до наступления полной темноты, Пескоход набрел на след клещевого оленя — небольшого безрогого копытного, питающегося коричневыми кровососущими насекомыми, которых оно слизывает с камней, выманив цокотом копыт из своих убежищ вблизи питьевых источников. По следу он двинулся, когда планета-сестра только-только взошла на небосклон, вступая в свои права, и продолжал идти, когда она наполовину скрыла голубое богатство своих континентов за самой дальней из дымящихся гор запада. Спустя еще какое-то время Пескоход услышал нарастающие отголоски песни благодарения, которую Дети Тени запевают, когда убьют достаточно много, чтобы накормить каждый рот, и понял, что опоздал.
В великие стародавние времена долгих сновидений, когда над людьми царствовал Всевышний, люди по ночам без страха ходили среди Детей Тени, а Дети Тени, в свою очередь, без страха проводили дни в обществе людей. Время сновидений>{15} давным-давно прошло — оно отдало свои годы реке и уплыло к заливным лугам навстречу смерти. Но великому охотнику, размышлял Пескоход, под силу вновь ступить на старые пути. (А поскольку еще в раннем детстве он вместе с молоком впитал дар, позволявший ему взглянуть на себя со стороны, Пескоход с улыбкой прибавил: «великому, но очень голодному охотнику».) И разумеется, на все воля Божья. Дети Тени свободно убивают и правой и левой рукой, пока солнце спит, но какими же дураками им нужно быть, чтобы попытаться убить его вопреки воле Всевышнего, и неважно день это будет или ночь.
Он бесшумно, но гордо и прямо шагал, пока голубой свет планеты-сестры не выхватил из темноты место, где Дети Тени, словно летучие мыши вокруг пролитой крови, кольцом окружили клещевого оленя. Дети Тени повернули головы к Пескоходу задолго до того, как он приблизился, и вертели они ими так же свободно, как совы.
— Доброе утро в землях, где много еды, — вежливо поприветствовал Пескоход.
Он подступил еще на пять шагов, но никто не издал ни звука. Затем нечеловеческие уста ответили ему:
