Лестница вниз на следующий этаж находилась за массивной, но незапертой дверью, которую навесили скорее лишь для того, чтобы не пропускать шум. Когда мы закрыли ее за собой, мне стало намного легче, хотя лай был все еще очень громким. К тому времени я уже полностью пришел в себя и собирался объяснить Дэвиду и Федрии, что не понимаю, где мы находимся и зачем, но все же постыдился в этом признаться. В конце концов, не так уж было и сложно догадаться о наших намерениях. Дэвид спросил о деньгах, а прежде мы часто говорили — тогда эти разговоры казались мне лишь полупустым бахвальством — об одном-единственном ограблении, которое полностью освободит нас от необходимости лазить по чужим карманам.
Где мы находились, я узнал уже после того, как мы ушли, а как туда пробрались, догадался, собрав воедино крупицы из обрывков случайных фраз. Первоначально здание строилось под склады и стояло на Рю де Эгу[24], прямо возле залива. Его владелец поставлял товар организаторам всевозможных боев, и считалось, что у него самый большой ассортимент всяческих бестий в Округе. Отец Федрии как-то раз услышал, что этот человек недавно доставил сюда на корабле часть своего лучшего товара, и, когда торговец позвал его к себе, он прихватил с собой и Федрию. А так как все знали, что место это никогда не открывается раньше, чем прозвенит последний ангелюс[25], мы пришли на следующий день сразу после второго перезвона и залезли через одно из слуховых окошек.
Миновав собак, мы спустились на второй этаж здания, и, признаюсь, мне трудно описать, что мы там увидели. Бойцовых рабов я видел и раньше, когда мы с Дэвидом и мистером Миллионом ходили через невольничий рынок в библиотеку, но никогда больше одного или двух за раз, да к тому же они всегда были надежно закованы в цепи. Здесь же они лежали, сидели и слонялись из угла в угол, и на секунду я даже задумался, как это они еще не разорвали друг друга на части, и нас троих в придачу. Но затем увидел, что каждый сидит на короткой цепи, закрепленной в полу, и по кругам из царапин не составляло труда определить, как далеко способен дотянуться раб. Здешняя мебель — убогие подстилки из соломы, несколько стульев и скамеек — была либо слишком легкой, чтобы причинить вред при броске, либо очень прочной и прибитой к полу. Я ждал, что рабы начнут кричать и угрожать нам, потому что слышал, как они грозили друг другу перед тем, как их закрывали в клетке, но, видимо, они понимали, что до тех пор, пока сидят в цепях, они ничего не могут сделать. Когда мы пробирались к лестнице, каждый поднимал на нас взгляд, но никакой еды у нас с собой не было, и интерес к нам они потеряли намного быстрее, чем псы этажом выше.
